Утверждение по своей сути невероятное и требующее глубокого рассмотрения. Очевидно, что имя гвинейского форварда стало известно мировым болельщикам в первую очередь благодаря выступлениям за мерсисайдский клуб, но никак нельзя согласиться с тем, что этот парень не приносил пользы французским Сент-Эттьену и Марселю, а также своей национальной сборной. Утверждение это по своей сути чисто эмоциональное – и вот здесь никаких возражений не находится. Абубакар Камара не был великим исполнителем, по нему не равняли африканский футбол и африканских футболистов, но Тити удалось оставить по себе огромную память и навеки стать легендой гвинейского футбола.
Получив назначение на должность министра спорта своей страны в конце минувшего года, Камара стал первым спортсменом, удостоившимся возможности работать в государственной структуре. Его опыт работы на тренерском мостике национальной команды состоит всего из четырех месяцев, его разногласия с прежним президентом Футбольной Федерации оставили не менее приятный след, но Тити не желает останавливаться – ему в очередной раз бросают вызов, обещают громкий провал, а он лишь ухмыляется: «Точно так же было и в Марселе, и в Ливерпуле, и даже в родной сборной. Но я дал хороший ответ критикам».
Вряд ли найдут теплые слова для характеристики крепкого и техничного форварда болельщики Вест Хэма, многие из которых сходятся на мысли о том, что Камара был худшим футболистом в истории клуба. Легендарный менеджер Молотобойцев Харри Реднапп, если верить слухам и обсуждениям на тему, покинул свою работу не в последнюю очередь из-за Камара и еще парочки футболистов – хотя игроков вопрос касался весьма косвенно, в большей мере сводясь к финаносвым противоречиям тренера и руководства клуба.
В Лондоне Тити столкнулся с неверием в себя, как это произошло с ним в Ливерпуле с Жераром Улье. Но если Улье славится натянутыми отношениями с подопечными и вечной атмосферой недосказанности и недопонимания, то менеджеры Молотобойцев банально не верили в
гвинейского форварда, будто бы насмехаясь над тем. Разумеется, его дебют в футболке Вест Хэма сразу после ухода с Анфилд Роуд вряд ли можно назвать удачным: на стадионе Лестера Филберт Стрит Камара устроил настоящее представление, запоров не меньше пяти верных моментов у чужих ворот, а в довершении всего чуть не угробив оператора канала ВВС – мяч после удара из пределов штрафной был послан на крышу, где и находился работник программы Match Of The Day.
Реднапп не верил в человека, ставшего сезоном ранее вторым бомбардиром в составе Ливерпуле и уступившем первенство уже тогда знаменитому Майклу Оуэну. Совсем скоро после прихода Камара Харри подписал еще одного нападающего – болгарина Светослава Тодорова, имеющего шанс посоперничать с Тити в борьбе за звание самого провального трансфера эпохи Реднаппа. Просидев два сезона на скамейке запасных, а зачастую – на трибуне или дома у телевизора, Камара не нашел поддержки и в лице Глена Редера.
Довольно смешно было наблюдать за тем, как Редер во время летней подготовки к стартующему сезону 2002/2003 нахваливал гвинейца, рассказывал о его великолепной форме, а также развитию способностей бомбардира, а во время отъезда итальянца Пало Ди Канио на праздники домой обещал доверить место в основе команды, в итоге предпочтя появление на поле юного Джо Коула, показатели которого на тот момент было не намного более впечатляющими. Редер не верил так же, как и Реднапп – а Камара спокойно наблюдал за происходящим, ожидая своего шанса.
До определенной поры он ждал его и в Ливерпуле, но терпение добродушного и спокойного гвинейца в один момент все-таки лопнуло. Говоря о постоянных конфликтах с тренерами, мы обычно пинаем на игроков и их проблемы с дисциплиной и самоотдачей, но это никогда не было проблемой Камара. Просто нужно понимать, с какими людьми в Англии пришлось работать гвинейцу, ожидавшему от самой футбольной страны Европы культурного шока после спокойной и во многом скучной Франции. Обижаться он не станет, ведь на Анфилде Камара удалось получить то, за чем он гнался. «Свои выступления за Ливерпуль я буду помнить до последнего вздоха в своей жизни» - признался он после, еще раз заставив болельщиков Красных с улыбкой на лице вспомнить этого слегка неуклюжего, но искреннего парня.
Игра в Марселе не так чтоб шла на спад, но Камара постоянно ощущал чувство неудовлетворенности – и слабой результативностью и позицией на поле, а вместе с тем – проигрышем финального поединка Кубка УЕФА итальянской Парме. К счастью для него, форварда заприметил известный любитель французских талантов Жерар Улье: тогда еще относительно новый менеджер Ливерпуля попал в точку, подписав игрока, искренне желавшего
выступать именно за эту команду. Слышать изречения на подобную тему ныне привычно, но Камара следует верить – только переехав в Англию, он рассказал о своем впечатлении от просмотра поединка Ливерпуль – МЮ в мае 99-го. Тити задела за живое реакция мерсисайдских болельщиков на происходившее на поле – их команда проигрывала 0:2, но это заставляло их только с удвоенной силой поддерживать Красных и, в конце концов, поспособствовать камбеку, принесшему дружине Улье выстраданную ничью во встрече с принципиальным противником.
Конечно, над ним тихо посмеивались – большинство фанов, ожидавших громкую европейскую революцию, и не слыхали о гвинейском нападающем со смешным именем, которое и не имя вовсе – просто кличка, данная в детстве старшей сестрой. Футболисты приходили в недоумение на тренировках, и сам Джейми Каррагер был вынужден признать, что техника африканского форварда заставила его и партнеров поверить, что перед ними юный Пеле. Реакции болельщиков долго ждать не пришлось: Камара забил в первом же выездном поединке на поле Шеффилд Уэнсдей, а затем принялся не только отрабатывать оказанное ему доверие, но и радовать уже полюбивших гвинейца болельщиков нестандартными ходами, легкими и изящными финтами, но при этом – откровенными провалами в передачах и почти полным неумением подстраиваться под позиционную игру. Тити играл сердцем, с улыбкой, и тем же платили болельщики – их сердце было готовить простить Камара любые технические проблемы.
Особенно после того, что случилось осенним вечером 1999-го года в домашней встрече с Вест Хэмом. Камара играл единственного форварда команды, и Красные испытывали недюжинные проблемы с самим созданием моментов у ворот гостей. Сломить сопротивление Молотобойцев удалось, когда Тити воспользовался передачей камерунца Ригобера Сонга, и на табло зажглась долгожданная единичка. Камара отправился прямиком к Копу, упал на колени и зарыдал.
Озадаченные, но не растерянные болельщики продолжали скандировать его имя, только после матча узнав, что ночью в Гвинее скончался отец футболиста. Камара мог сразу же отправиться домой, но остался, зная, что все остальные форварды команды попали в лазарет. В тот день Тити потерял своего отца, но на долгие годы получил любовь болельщиков величайшего английского клуба.
К сожалению, Жерар Улье не оценил по достоинству старания и преданность гвинейского форварда, в январе за рекордную для клуба сумму оформив подписание форварда Лестер Сити Эмиля Хески. Камара была отведена роль четвертого нападающего команды, и даже в решающих матчах сезона, когда Ливерпулю кровь из носу были нужны очки для попадания в Лигу чемпионов, а у основых страйкеров случился творческий кризис, Улье предоставил Тити самую малость времени – в пяти последних поединках чемпионата Красные не забили ни одного гола, финишировав лишь на четвертой строчке…
Теперь для Камара ничего не значили все эти позиции и еврокубковые турниры – он желал лишь верой и правдой служить людям, поддержавшим его в сложную минуту и слагавшим для него все новые и новые песни. Улье был иного мнения: раскритиковав Камара за получение травмы во время предсезонной подготовки («первый футболист в мире, травмировавшийся, не играя»), он пошел дальше и пытался убедить гвинейца не выступать за родную сборную. Тити не послушался и, в октября вернувшись с отборочного поединка к Кубку Мира, он прождал две встречи, чтобы наконец оказаться в заявке на игру Кубка УЕФА со скромным словацким Слованом.
Улье дал указание форварду разминаться по ходу второго тайма: фаны уже затянули песнь о своем африканском герое, но менеджер команды цинично указал Камара на лавку. Он больше не мог терпеть подобного унижения, сразу после окончания встречи потребовав Жерара выставить его на трансфер. Привычный для Улье метод сработал: он сумел выжить из команды ненужного игрока, не вступая с ним в прямой конфликт – вот только этого было достаточно, чтобы стереть с лица Тити его привычную улыбку и остановить полет талантливого футболиста на самом взлете.
Камара, впрочем, не о чем жалеть: каждый из африканских игроков забирает из Европы что-нибудь на память – будь то финансовое благополучие, семья или выигранные трофеи. Тити же вернулся с гаммой чувств, что их испытывали к нему разные люди на разных стадионах – презрение, недоверие, уважение, но что важнее всего – любовь. И, уж поверьте, он будет биться за возможность изменить спорт в родной Гвинее до тех пор, пока с его лица не пропадет та самая улыбка. Таков уж этот парень со смешным «именем».
Использованы фото Google, ФК Ливерпуль и Daily Mail
