О готовности к Олимпиаде в Сочи
Я бы не стал сейчас называть цифры 80 или 90 процентов. Все знают, что мы "должны" быть готовы на 100 процентов. Но на вопрос "можем" ли мы, я не могу ответить. За мужскую сборную сейчас больше тревог. Андреаса Бирнбахера мучают болезни, молодой Эрик Лессер нестабилен в стрельбе, то же можно сказать и о Флориане Графе. Не смог выйти на пик формы и мощный Арнд Пайффер.
Конкуренция в мужском биатлоне выше, чем в женском. И сейчас есть очень много спортсменов и сборных других стран, которые очень сильны. Но это не значит, что мы не будем стремиться наверх. Мы показываем примерно одинаковые результаты от гонки к гонке. По крайней мере, результаты не ухудшаются, становятся, может, немного лучше, но это улучшение незначительное.
О молодежи.
Я рад достижениям Франциски Пройсс. Но есть также другие юные спортсмены, которые показывают неплохие результаты, по крайней мере, не хуже. Но в любом случае выделил бы ее и Лауру Далмайер, хотя есть и другие имена.
О проблемах мирового биатлона.
Сейчас идет борьба не за поиск талантливых спортсменов, а за спортсменов со сверхспособностями, из которых можно было бы вырастить топ-атлетов. Мы ждем не хороших спортсменов, а спортсменов-исключений. Вот это главная тема, именно здесь мы находимся в постоянном поиске. Но, возможно, такие атлеты не появятся даже в ближайшие несколько лет. Это проблема всего мирового биатлона, не только немецкого. Та же проблема, например, была и у шведов, когда ушла Форсберг.
О возможности последовать примеру Вольфганга Пихлера
Я для себя полностью исключаю переезд в Россию. Мне хорошо работается в немецкой сборной. Мне доставляет настоящее удовольствие работать с командой уже более двадцати лет, и я никуда не собираюсь уезжать.
А что касается решения других немецких спортсменов или тренеров, то я не вижу тут ничего плохого. Это мировая практика трансфера, когда люди либо из-за денег, либо из-за невостребованности в своей стране уезжают работать за рубеж.
Я общался с Маркусом Фишером, который уехал тренировать в Китай, и я уважаю каждое персональное решение. Но я для себя не могу представить, как бы я мог работать где-то в другой стране, языка которой я не знаю, ведь это, прежде всего, связано с тем, что я не смогу коммуницировать со спортсменами, которых я тренирую. Я не могу работать, когда нет контакта с подопечными.
