Первая часть интервью
– Возвращаясь к Щецину – больше вы ни разу не пробовали свои силы в зарубежных клубах. Почему у вас не сложилась легионерская карьера?
– Просто больше я не искал выходов. Тогда было такое время, что у нас не было грамотных баскетбольных агентов. А если и были, то они сами не знали, что им делать. Ехать за границу незащищенным нельзя. Туда необходимо ехать с хорошим агентом, который умеет выбить нужные деньги, подписать хороший контракт. Чтобы ты был защищен, как различного рода легионеры, которые путешествуют по Европе. Ехать за границу просто так – нет смысла.
– Но ведь в это же время Лохманчук, Хижняк, Окунский и иже уже выступали за рубежом...
– Не факт, что в этих клубах их не обманывали. Я же не хотел рисковать. Да, в те времена уже можно было ехать выступать за границей, но как раз к этому времени оказалось, что зарабатывать деньги можно и дома – при этом чувствуя, что ты не разовый легионер для кого-то, а свой, родной игрок. Гармония в душе многое значит для баскетболиста. С другой стороны, моя первая ошибка с Хапоэлем тоже дала о себе знать. Я сам ее сделал, поехал раньше времени. Надо было подождать и потом, возможно, сделать как все – выехать в 27-28 лет «на заработки». Может, сложилось бы по-другому.
– Вопрос походя: если у вас не сложится с работой тренера в Украине, не хотели бы попробовать свои силы за рубежом – например, спросить о возможном трудоустройстве своих друзей, сестру?
– Ни в коем случае. И совсем по другой причине. Я просто не хочу выезжать из Украины. Это моя Родина, и я хочу приложить максимум того, что умею и могу, здесь. Я уже поездил по разным странам, я все там знаю. Туда я с удовольствием поеду отдыхать. Но работать хочу дома, пусть это и будет невероятно сложно.
– Возвращаемся к игровой карьере: после года в Будивельнике вы переехали в еще один новый для себя клуб – донецкий Шахтер. Какие воспоминания о сезоне 2001/02?
– Время в Донецке стало одним из наиболее приятных и хороших периодов в моей карьере. В Шахтере мне очень понравилась – сама обстановка, условия, коллектив. Главным тренером у нас был поначалу Игорь Кочура, затем пришел Валентин Романец. В том сезоне мы дошли до полуфинала, где уступили мариупольскому Азовмашу, только начинавшему свое восхождение к вершинам украинского баскетбола. Просто как раз тогда у мариупольцев появился новый спонсор, Александр Савчук поставил максимальные цели. Если помните, в тот сезон Азовмаш занял в регулярном чемпионате очень низкое место, а затем в плей-офф стал бить одного соперника за другим, в результате завоевав бронзовые медали. Впрочем, большое количество игроков осталось в Шахтере, подписало новые контракты, и все было бы хорошо, не прекрати этот клуб свое существование. Нам пришлось искать новые клубы – меня и Володю Гуртового тут же пригласил в свои ряды как раз Азовмаш...
– ...в составе которого вы впервые в своей карьере стали чемпионом Украины!
– Спешу заметить, заслуженно. Я не отсиживался на скамейке запасных, а играл, действительно боролся за эти медали. Тем приятнее было после победы над МБК Одесса в финальной серии получить звание чемпиона.
– И каковы были ощущения – в 30 лет наконец прийти к своей цели?
– Я как-то сейчас и не задумался, что тогда мне было почти 30 лет (смеется). Конечно, чувство счастья, море удовольствия. Когда на меня надевали золотую медаль, промелькнула такая мысль: "Фух! Не зря я решил заниматься этим видом спорта!". Сумасшедшее ощущение...
– Тогда вы едва ли не всухую обыграли своих недавних друзей по МБК Одесса...
– Есть такое правило: на площадку вышел – друзей нет. Это работа, спорт. Во время игры против меня играют соперники, а не друзья. На площадке чуть ли не морды всем бьешь, а как игра закончилась – обнялись, посмеялись, анекдоты друг другу порассказывали. Но на площадке друзей нет и быть не должно.
–
С такой самоотдачей неудивительно, что вам предложили остаться в Мариуполе!
– В принципе, да. Поначалу. А потом политика Азовмаша все больше пошла в направлении легионеров. Я стал получать все меньше игрового времени, а затем и вовсе покинул клуб.
– Ранее вы рассказывали об отношении к легионерам в Израиле 90-х. Можете сравнить ту ситуацию с той атмосферой, которая царила в Азовмаше?
– Причем тут Азовмаш? Я скажу о своем отношении к привлечению легионеров в общем. Оно таково: если брать иностранца, то он должен быть действительно хорошим. Если же он всего лишь чуть-чуть выше уровня отечественных игроков, то какой смысл его сюда везти? Наши игроки должны учиться у легионеров, а какое тут обучение у посредственностей? Посмотрите, сколько к нам приезжало иностранных исполнителей, большинство из которых, бывало, даже слабее наших ребят. Не счесть. И пока эти баскетболисты бегают по площадке, украинцы протирают трусы на скамейке – а, значит, пропадают. Раньше у нас приглашали иностранца, всесторонне изучив его способности. Сейчас же им создают все условия, а нам говорят: "Ты ж ему помоги". А почему вообще я должен ему помогать, если он играет не лучше меня, но мне помогать в игре не собирается, а играет на свою статистику? Зачем мне ему помогать – чтобы у него статистика была еще лучше, чтобы потом он дальше поехал зарабатывать еще больше? Иногда становилось обидно – человек проигрывает игру, а штрафуют за это нас. С ним разговариваешь, а он только глазами хлопает. Я через такое не раз проходил.
– После двух сезонов в стане одного из сильнейших клубов Украины, вы оказались в ВозКО. Как так случилось? Вам предлагали продолжить выступление за Азовмашем?
– Отвечу так – я видел, что много играть в этом составе я не буду, а сидеть на лавке не хотел. Становиться
чемпионом Украины в сидячем положении – это не по мне. Я баскетболист, и лучше буду находиться в команде среднего уровня, но буду играть, а не работать в качестве зрителя. Материальный аспект тоже немаловажен, но одного его недостаточно. Потому я легко согласился на приглашение ВозКО и переехал в Вознесенск к уже знакомому со мной Валентину Романцу. Довольно любопытный город. Хорошая команда, преданные болельщики, а вот сам Вознесенск мне не очень понравился. Маленький, промышленный, хоть и симпатичный городок, но мне, выросшему в Киеве, все время казалось, что стены давят.
– И вот после этого начинается четырехлетняя эпопея в Будивельнике, которую столичные болельщики окрестили "второй молодостью Брянцева". Легко ли было, будучи уже возрастным игроком, отыграв в клубах различных уровней, вернуться на прежний уровень и стать одним из любимцев публики?
– Действительно, можно сказать, что в Вознесенске я немного сдал. Но благодаря Евгению Мурзину, который меня попросту реанимировал, удалось вернуть свои кондиции. Когда я в первый раз пришел на тренировку Будивельника, посмотрел, как быстро бегают ребята и подумал, что уже за ними не поспею. Но тренер мне доверял – он сумел меня быстро поставить на ноги, научил так же быстро бегать. Как оказалось, я все могу. Не зря же, в окружении таких игроков как Балашов, Кобзистый, Стефанишин мне удавалось набирать по 12-15 очков в среднем за матч. Получается, за период, проведенный в составе ВозКО, я просто расслабился, снизил требования к себе. Это все результат того спокойствия, которое я пережил в Вознесенске. Таким как я иногда необходима встряска, и тогда все возвращается на круги своя.
–
Вы как опытный баскетболист, а сейчас еще и тренер, можете сказать – что психологически нужно
спортсмену для того чтобы держаться на пике своих возможностей и прогрессировать?
– Отвечу без заминки: уверенность в себе и желание работать. Разве что первый момент у каждого игрока достигается по-своему. Одному нужна встряска, другого нужно уговорить, третьего разозлить до такой степени, чтобы он сам захотел доказать тренеру, что тот неправ в своей критике. Если говорить обо мне, то тогда я сам был психологически готов к игре после возвращения в родной город, ну а Евгений Викторович сумел совместить все необходимые средства в необходимой степени, чтобы эта встряска дала необходимые плоды. Да и болельщики киевские поддержали. Все-таки я уже чувствовал – все, хватит, наездился, теперь я уже дома.
– Тем не менее, вы еще раз покидали Киев – в сезоне 2008/09, когда уехали в ровенский БК-93 Пульсар...
– Дело в том, что в том сезоне как раз произошел хорошо известный раскол в украинском баскетболе. Будивельник, получивший новое руководство, стал менять приоритеты, делать кадровые перестановки. Ряду игроков, в том числе и мне, остаться не предлагали. Еще и выбирать надо было – выступать за клуб УБЛ или за клуб Суперлиги, ведь никто из игроков не знал, к чему этот раскол приведет. А у меня уже наступил такой период, когда думаешь: "Вот еще год поиграю – и завершу карьеру". Год проходит, ты чувствуешь, что силы есть и решаешь: "Ну, вот еще год и все". В общем, так я и оказался в Пульсаре – решил, что это будет мой очередной последний год в качестве игрока. Я захотел еще немного поиграть, подзаработать денег, а потом поставить кроссовки в шкаф. Кстати, вначале в Ровно с финансами было неплохо. Это потом начались проблемы, но ведь контракты-то уже были подписаны. Впрочем, хоть и было с деньгами туго, но мне играть очень хотелось. И я играл, и чувствовал от этого только удовольствие.
– И вот, спустя десять лет после первого приглашения в БК Киев, вы, наконец, одели бело-желтую майку. С какими чувствами принимали приглашение некогда грозного столичного клуба?
– Я хоть и уже возрастной игрок, но до сих пор мною движет желание доказать всем, что я умею играть в баскетбол (улыбается). Да и вообще, мне постоянно не хватало того адреналина, который дает сама игра. Опять же, свою роль сыграл и тот фактор, что я вновь выступал в родном городе.
– Не возникало ощущения, что вас приглашают в БК Киев как дядьку-наставника, ведь, кроме вас, опытный игрок был всего один – Олег Салтовец? И как складывались взаимоотношения со своим 
недавним партнером по сборной Вооруженных Сил Виталием Чернием?
– Я понимал, что от меня требовалось в этой команде. Да и неопытной молодежью назвать можно было не каждого – Лукашов, Пустозвонов и Кравцов уже были готовыми исполнителями со своим мнением, стилем, пусть и несколько сыроватыми. Что касается Черния, то (я повторюсь) – на площадке нет друзей. Здесь он – тренер, я – игрок. Он тоже вычитывал меня, если я ошибался, не давал поблажек. Я и не собирался что-либо говорить против, я понимал – если отчитывает, значит, есть за что. Хуже, когда вообще ничего не говорят. Тогда можно надевать ботинки и идти искать другую команду. Баскетбол – это все-таки работа, дисциплина, субординация.
– Вы говорили, мол, "еще год, еще год", а завершили карьеру посреди сезона. Почему так?
– Понемногу стали заедать старые травмы, я не смог полностью выдерживать ритм игры. Стал делать себе поблажки. Начал чувствовать, что перестал получать от баскетбола то удовольствие, как было раньше. Не тот азарт, не тот огонь. А это не в моем характере, к этому я не привык. Видимо, это почувствовало и руководство клуба, которое в нужный момент обратилось ко мне с предложением попробовать себя на тренерском поприще. Я даже не задумывался – ответил согласием. Я столько лет отдал баскетболу, что понимал – мне есть, что сказать своим будущим ученикам. Все-таки не зря же я получал диплом ИнФиза, а затем, считайте, приобретал практический опыт и знания, выступая на протяжении двух десятков лет в различных клубах из различных городов, знакомясь с разными людьми и условиями их жизни. Я действительно очень хотел попробовать себя в качестве тренера и внутренне уже был готов к этому. И сейчас я надеюсь, что мне удастся реализовать себя теперь уже на поприще наставника молодых ребят, желающих получить от баскетбола все то, чего они ожидают.
– Дмитрий, мы обошли вниманием один вопрос – почему у вас так и не сложилось с национальной сборной Украины, несмотря на весь ваш опыт и мастерство?
– Не попадал я лишь потому, что на позиции третьего-четвертого номера всегда были ребята сильнее и лучше меня. Это я говорю открыто и ничуть об этом не сожалею. Берем так – тогда играл мой ровесник Саша
Лохманчук. Достаточно? На подхвате, если что – Денис Журавлев. Великолепный, мощный форвард с хорошим броском со всех дистанций. Тот же Леонид Яйло. Да мало ли было ребят, которые действительно были достойны представлять Украину на международной арене?
– Ну, а позже, когда в состав сборной Украины приглашали ветеранов Полторацкого, Хижняка? Да, это игроки передней линии, но ведь должна была быть ротация и среди легких форвардов, где отрабатывал один Артур Дроздов?
– Здесь уже стал выходить на необходимый уровень тот же Пустозвонов, вспомнили об Онуфриеве. Вообще, я против того, чтобы в национальную сборную вызывали игроков моего возраста. Это неправильно. Поначалу у меня просто была очень сильная конкуренция, а затем пришло время давать дорогу молодым. Я считаю, что в национальную сборную звать возрастных игроков нет смысла. Именно в этом и состоит развитие отечественного баскетбола.
– Дмитрий, последний вопрос. Вы завершили карьеру в 37 лет. По украинским меркам новейшего времени – явление практически беспрецедентное. Можно ли как-то объяснить данную уникальность Дмитрия Брянцева?
– Просто хочется сказать огромное спасибо маме, с детства заложившей в меня вот это здоровье, позволившее даже сейчас чувствовать себя наравне с теми ребятами, которых я тренирую. Она с детства следила и за моим питанием, и за тем, как я росту. Вообще, мои родители сделали для меня очень многое в этом смысле. И за это им низкий поклон.
