Вячеслав Евстратенко – один из тех игроков, которых обычно незаметно на площадке. Он не забивал яркие данки, не устраивал шоу, его броски никогда не решали судьбу матча на последних секундах. Тем не менее, в начале двухтысячных, когда диктор в зале объявляла, что на площадке Евстратенко, уверенность в силах своей команды чувствовали даже зрительские трибуны. "О, вот Слава вышел! Сейчас пару "трешек" забьет и покажет кто в доме хозяин", - доверительно шептались болельщики. И Слава забивал. Интеллигентный по жизни, он оставался столь же спокойным и хладнокровным в игре. С дисциплиной и внутренней концентрацией у Евстратенко всегда было жестко – не зря же его в свое время выбрали капитаном БК Киев. И как-то вдруг вызывает удивление тот факт, что за свою долгую игровую карьеру такой игрок всего лишь раз становился чемпионом Украины – и то, когда ему исполнилось уже 29 лет. Впрочем, регалий у него предостаточно – четыре комплекта серебряных наград и один комплект бронзовых, участие в двух чемпионатах Европы и четвертьфинале Евролиги FIBA. Кстати, Евстратенко является одним из тех игроков, кто сумел стать одним из воплощений баскетбола независимой Украины, проведя всю игровую карьеру исключительно на территории нашей страны.
По завершению карьеры Вячеслав Евстратенко стал работать в административном корпусе киевского Будивельника. Дел постоянно невпроворот, потому и время для беседы с представителем iSport.ua удалось найти не сразу – пообщаться удалось едва ли не на бегу, по пути с одной деловой встречи на другую.
– Слава, вы занимались каким-либо видом спорта до того, как увлеклись баскетболом?
– Как и все мальчишки, в детстве гонял в футбол во дворе. В баскетбол меня привел мой старший брат, который в то время занимался в ДЮСШ-3 – я был тогда в третьем классе. Весной, в конце учебного года пришла к нам его тренер Евгения Борисовна и сообщила, что в нашей школе организовывается спортивный класс. И я начал тренироваться под руководством молодого тренера Вячеслава Анатольевича Крочака – сейчас он работает в спортинтернате, периодически приходит на игры Суперлиги. Вот с этого момента и можно начинать отсчет моей баскетбольной жизни. Как сейчас помню, утренняя тренировка начиналась утром, в 7:45, а занятия в школе – в 10:20. В нашей школе периодически организовывались соревнования, класс участвовал в городских и областных турнирах. Так и прошло мое школьное время. А по окончанию школы я
поступил в КИСИ.
– Почему не в ИнФиз?
– Тогда в Институт Физкультуры было не пробиться – набор на тренеров по баскетболу был ограниченный, а желающих ребят моего года рождения хватало. С другой стороны, я тогда и не думал заниматься баскетболом профессионально. Вот я и выбрал КИСИ, тем более что мне легко давались точные науки. Начал учиться в институте и не даже не задумывался о карьере профессионального спортсмена.
– Тяжело было совмещать баскетбол и занятия в техническом ВУЗе?
– Нелегко. Кстати, как раз тогда была организована команда Маккаби, начавшая пробиваться в элиту с самых низов. Прошла отбор, попала в Первую лигу. На тренировки команды ходило едва ли не по тридцать человек. Кто-то из ребят играл, большинство просматривали. Я тренировался, потом заметил, что на меня внимания никто не обращает, и перестал ходить на тренировки. Подготовился к сессии, сдал экзамены. А потом, помню, как-то шел по Соломенке, и возле меня остановилась машина, оттуда выглянул Роман Рыжик и спросил: "Почему не ходишь на баскетбол? Хватит дурака валять, приходи". Я и пришел снова. Большая часть той большой компании уже отсеялась, а меня как раз стали подключать к играм за клуб. В 1993 году, аккурат после Нового года Маккаби было переименовано в Киев-Баскет, под каковым названием мы и вышли в Высшую лигу. Тогда еще существовал принцип ротации между лигами – победитель нашего чемпионата БИПА-Мода вышла в элиту напрямую, а мы должны были играть стыковые игры с Баскодом. Выиграли у одесситов обе встречи, в первой из которых я набрал шесть очков, ставших для меня памятными – все же помог своей команде выйти в первенство сильнейших. Вот после этого мне летом предложили подписать с клубом контракт на три года, что я и сделал. Вот тогда и начались времена совмещения учебы в институте с напряженными тренировками. Как мне это удавалось, я и сейчас не могу представить. Бывало, я ехал в институт, сидел одну полупару, потом спешил на утреннюю тренировку, затем возвращался, досиживал все, что мог. Днем закреплял материал, затем ехал на вечернюю тренировку и только после этого возвращался домой. Благо, до залов из КИСИ было ехать недалеко – мы сначала тренировались в ПедИнституте, а затем перебрались в Меридиан.
– Институт вы все же закончили?
– Конечно, я по диплому инженер строитель-технолог. Сейчас, можно сказать, работаю по специальности
– в киевском Будивельнике что-то строю (смеется).
– В Киев-Баскете вы играли под руководством легендарного Бориса Вдовиченко...
– Да, сильный был специалист. Ему помогал тогда и Борис Дербенцев. Затем главным тренером стал Андрей Подковыров. Ну, а в 1996 году я покинул клуб. Дело в том, что я получал слишком мало игрового времени. И понимал, что для того, чтобы развиваться как спортсмен, мне необходимо "сменить прописку". Да и клуб не горел желанием оставлять меня в своем составе. И я считаю, что сделал правильно.
– Что запомнилось из периода "Киев-Денди"?
– Многое – это же был мой первый профессиональный клуб. Первые выезды за границу, юношеский восторг
– вырвался из-за "железного занавеса". В то время я выходил на площадку не так часто, так что мог позволить себе поддаваться впечатлениям. Основная ответственность за результат ложилась на ребят постарше (улыбается). Команда была очень серьезная – Олег Рубан, Виктор Савченко, Евгений Мурзин, Виктор Грищенко, Андрей Подковыров... Это уже много позже я пресытился всеми этими поездками, а тогда... Во время официальных игр, правда, наблюдать за другими странами приходилось из окна автобуса, но если мы ехали на товарищеские турниры, то всегда находили время пойти прогуляться по незнакомому городу.
– Есть какой-то матч из числа международных, больше всего врезавшийся в память?
– Интересных игр было много. Например, запомнился выезд в Бельгию. Перед встречей в Дорне к нам в раздевалку зашел наш президент Михаил Бродский и доверительно сказал: "Ребята, я никогда вас не просил о таком, но сегодня, пожалуйста, сыграйте хорошо. Это нужно лично для меня". А вышло все наоборот – на первых же минутах Андрей Подковыров подвернул ногу, тренер тут же бросили в бой меня, даром, что опыта у меня было не так уж и много. В общем, мы проиграли с разницей больше чем пятьдесят очков (имеется ввиду встреча в Кубке Сапорты против бельгийского WATCO в декабре 1994 года, которую Денди-Баскет проиграл со счетом 107:53, – прим. А. М.), "сделали приятное" президенту.
– Нынче после таких поражений в клубах головы летят...
– Наверное, время тогда было другое, люди другие. Не помню, наказали ли нас за такой разгром, но настроение у нас самих было попросту паскудное.
– Затем был киевский ЦСКА...
– Еще нет. Перед этим я четыре месяца поиграл в белоцерковском Нефтехим-Авале. Тренировал команду Анатолий Юрченко (болельщикам двухсытячных этот специалист запомнился по работе с Сумыхимпромом, – прим. А. М.). Он меня и пригласил. К тому времени я как раз закончил институт, поэтому вполне мог покинуть славный город Киев. Тренер верил в меня, давал развиваться. Поддерживали и партнеры по команде – коллектив был дружный. И все закончилось тем, что в январе 1997 года Геннадий Чечуро пригласил меня в столичный ЦСКА, тренером которого тогда был Анатолий Николаев. У клуба появился новый спонсор – компания РИКО, возглавляемая Вадимом Рабиновичем. Таким образом, я вернулся в Киев и выступал за армейцев вплоть до 2000 года.
– И опять международные встречи, выезды?
– Мы преимущественно ездили на различного рода армейские соревнования, хотя были и еврокубки. А один сезон наш ЦСКА вообще выдал блистательным – это я о чемпионате 1999/00, когда мы стали бронзовыми призерами Суперлиги, а в Кубке Корача дошли до 1/8 финала, выиграв по пути у Урал-Грейта, Паневежиса и Анвила, дважды справившись в 1/16 финала с французским Нанси. Кстати, именно в этот сезон клуб остался без титульного спонсора и стал называться ЦСКА-УкрТатНафта – можно сказать, за спасибо играли.
– К тому времени вы уже не считались неопытным игроком...
– Знаете, мне очень запомнилась фраза, сказанная Олегом Рубаном. Когда я начал играть в ЦСКА, он как-то заметил: "Слава, теперь пришло твое время. Ты играй, а мы с Игорем Ватажком поможем тебе, чем сможем". Одеяло они на себя не тянули, уже понимали, где будет проще справиться молодежи. Ты полон сил? Вперед, мы подстрахуем. И они помогали. Например, что сейчас происходит в командах? Есть "маленький" игрок, которого душат прессингом. Он делает 10-15 ударов о пол только чтобы перейти на другую половину площадки, к этому моменту выдыхается, и атака захлебывается. С Рубаном было интереснее – Олег отбегал от кольца соперника метров на восемь, открывался, получал от меня мяч и ждал, пока я подбегу к нему и заберу мяч. Таким образом, я экономил силы, время, да и темп нашего нападения возрастал. И то правильно – зачем тратить силы для того, чтобы с таким трудом всего лишь перевести мяч через середину – у тебя его могут отобрать, ты можешь опустить голову и на время потерять контроль над ситуацией... Это я привел элементарный пример, а похожих "мелочей" было множество.
– Как же так получилось, что ЦСКА стал призером чемпионата только в тот сезон, когда у клуба не было нормального финансирования?
– У нас просто подобрался хороший состав – Харченко, Холопов, Полторацкий, Рубан, я, Черний, Кораблев, молодой Кобзистый, играл Молчанов, который посреди сезона перешел в российский Урал-Грейт. Список можно продолжать. Легионеров в ЦСКА, как в армейском клубе, никогда не бывало. А насчет отсутствия финансирования – что ж, выживали, как могли. У нас был армейский паек – гречка, мука, масло, камбала мороженная, консервы, яйца, сахар. За счет него мы в тот бронзовый сезон и выживали (улыбается). На выездах иногда жили в воинских частях – например, так было в Одессе. Если же были в гостинице – снимали двери с петель, клали на кровать, доставали продукты – у кого какие были. И так всей командой питались – экономили деньги.
– ЦСКА все же изначально являлся клубом, курируемым Министерством обороны...
– Для меня выступление в нем ассоциировалось только со спортом. В КИСИ была военная кафедра, поэтому институт я закончил в звании лейтенанта запаса. Когда я перешел в ЦСКА, я, считайте, попал в действующие войска, и за время выступления в этом клубе получил старшего лейтенанта. А когда покидал команду, в удостоверении офицера запаса появился штамп с определением "спортсмен". А за время игры за клуб даже повысился в звании на один ранг.
– В 1999 году был организован БК Киев, собиравшим под свои знамена наиболее перспективных игроков. Вас туда звали?
– Приглашение было, я даже чуть было не перешел в него. Но предпочел еще год поиграть в ЦСКА. Говорю же, состав подбирался сильный, а о том, что перед стартом сезона мы останемся без спонсора, никто и не подозревал. Начался сезон – и мы все "попали под раздачу", включая тренера Подковырова. Мы стали заложниками ситуации. Я подозреваю, что она и подкосила здоровье президента клуба Геннадия Чечуро, который умер сразу по окончанию сезона в июне 2000 года. Тем летом меня опять позвали в БК Киев, и я уже не раздумывал. Я вообще придерживаюсь принципа: "игрок нужен тогда, когда играет". Сезон 1999/00 я отыграл хорошо, стабильно, вот и получил повторное приглашение в клуб Александра Волкова. В ЦСКА я все равно оставаться уже не собирался – года без денег мне хватило за глаза. Да и большинство других игроков моего клуба разошлись кто куда. Тот сезон был пиком существования армейского клуба за время независимости Украины.
– В БК Киев вам пришлось играть сразу на три фронта – внутренний, еврокубки и NEBL. Да и спрос с команды был совсем другой. Адаптировались быстро?
– Тяжелым марафоном я это назвать не могу, да в то время мы и не задумывались о таких вещах. Для нас главное было – играть. Любому баскетболисту это интереснее, чем тренироваться, и я не исключение. Когда выходишь на площадку, получаешь за это не только деньги, но и удовольствие, то хочется играть и играть – и по тридцать, и по сорок минут за встречу. Да, устаешь, тяжело, но у тебя есть возможность для выхода эмоций, получения новых впечатлений. Это, наоборот, великолепно.
– Здесь же вы впервые в карьере стали играть бок о бок с легионерами из-за океана. Сложно было на первых порах?
– Тогда в командах играло максимум по два-три легионера, и большой погоды в моральном плане они не делали. Я, правда, не застал Кертиса МакКантса, потому не могу сказать, каково было с ним. Но обычно иностранцы, которые выступали в Суперлиге в те времена, были призваны помочь команде закрыть определенные позиции и не более. Как раз они приспосабливались к нашему быту, к нашим условиям. Конечно, руководства клубов создавали для них определенные условия, но для украинцев работать с иностранцами в одной команде было легко. За пределами зала мы с ними общались не очень много, но на тренировках работали единой командой, шутили в раздевалках. Это больше были проблемы для самого легионера, что он выступает в чужой стране, вертится в незнакомом обществе.
– В БК Киев вас выбрали капитаном команды. Когда это произошло?
– Сразу же после моего появления. Это было решение команды, каждый игрок имел право голоса. И как бы тайным голосованием меня выбрали капитаном. Почему – не знаю. Возможно, сыграл свою роль возраст – по-моему, на тот момент старше меня в команде был только Юра Шаповалов.
– После того, как в 2003 году БК Киев впервые не попал в финал Суперлиги, вы перешагнули следующий рубеж, покинув столицу, и уехали в Мариуполь. Легко ли вам было? И вообще, почему вы за время игровой карьеры ни разу не выезжали за пределы Украины?
– Что касается Азовмаша, то этот клуб предложил мне такие условия, которые мне не предложил БК Киев. А насчет отъезда за границу... Знаете, у нас тогда еще не была развита агентская школа. А иностранные скауты больше интересовались игроками передней линии, демонстрировавшими хорошую игру – Лохманчуком, Окунским, Яйло. Сказать, что я не хотел играть за границей, было бы лицемерием. Но у каждого игрока есть свой уровень. Будь я выше своего уровня, наверняка был бы замечен и с моим ростом, приглашен в европейские клубы. А самому что-то искать, в результате оказаться где-нибудь в Польше и зарабатывать те же деньги, которые можно иметь и дома, смысла не было.
– Впрочем, в Азовмаше у вас не было столько игрового времени, как раньше...
– Да, там я не играл столько, сколько в БК Киев. Но знал, что мне доверяют, если пускают в игру. С другой стороны, я переезжал в Мариуполь с определенной целью – стать чемпионом Украины. Все-таки с психологической точки зрения это тяжело – постоянно играть, но так и не выигрывать титул. Финальная серия с БК Киев в сезоне 2003/04 была достаточно напряженной, и я рад, что внес свою лепту в победу Азовмаша. И считаю, что свои золотые медали заслужил – впрочем, как и мои партнеры. А то, что противостоять пришлось своему недавнему клубу, стало очень хорошим раздражителем. Ту серию я играл с травмой колена, на уколах, но старался выложиться до последнего – как говорится, пан или пропал.
– После двух лет в Азовмаше вы сменили клуб на Черкасские Мавпы – дебютанта Суперлиги. Не слишком ли большая разница в уровне?
– Дело в том, что в Мариуполе меня все больше стало беспокоить колено, дававшее о себе знать еще со времен БК Киев. В столице я вроде бы его залечил, но чем дальше, тем оно о себе напоминало все чаще. Организм же не молодеет, изнашивается. Своего добавлял и график спортсмена – в то время я еще играл за национальную сборную. По сути, с 1995 года, с момента приглашения в молодежную, а затем национальную сборные Украины, у меня не было времени вплотную заниматься своим здоровьем. Выходило так – отыгрываешь клубный сезон, а во время поры отпусков, когда необходимо восстанавливать силы, едешь на сборы национальной дружины.
– Но ведь можно было бы схитрить, придумать оправдание, чтобы не ехать...
– Отказаться от такого приглашения было выше моих сил. Вообще, выступление за сборную – довольно щекотливая тема. С одной стороны, это престиж, возможность показать себя на международной арене. С другой – с нынешним развитием различных медиа-ресурсов и интернета, игроку не обязательно выступать в сборной, чтобы себя зарекомендовать. В принципе, рейтинг баскетболиста, имеющего в своем активе игры за национальную команду, растет, к нему другое отношение. Но обратная сторона медали в том, что человек весь год играет практически без отдыха, что впоследствии может сказаться и на его здоровье. Денег за это не платят, разве что скажут: "Спасибо! Ты хороший человек!". А что дальше? А если травма? Знаю пример с одним украинским баскетболистом, который в свое время выступал за рубежом. Приехал в сборную – подвернул ногу, вернулся в клуб – получил за это штраф. Это говорит об определенной незащищенности спортсмена. И страховка тоже не решает всех проблем. Ведь кроме оплаченной по ней операции, существует понятие периода реабилитации, а это забирает время. Конечно, теоретически можно отказаться от вызова, мотивируя это серьезными проблемами со здоровьем, но... Повторюсь, тема сборных – крайне щекотливая, и уместить ее в несколько строк просто не получится. Просто скажу свое мнение: в свете всех этих моментов главным стимулом для игрока, мотивацией выступления за сборную должны быть не деньги – хороший игрок может их легко заработать в своем клубе. Как ни пафосно это звучит, вопрос заключается в воспитании человека, в его патриотизме.
Все это я рассказал для того, чтобы подвести вас к тому, почему после выступления в составе Азовмаша я больше не стремился в клубы высокого уровня. У каждого игрока наступает момент, когда он понимает, что ему нужно уходить с авансцены. Начинаются рецидивы ранее игнорируемых болячек, уже остается не так много сил. Момент, кстати, не самый приятный. Умом понимаешь, как и что надо сделать в какой-то игровой
ситуации, а физически уже не тянешь как прежде. В молодости рубежи ясны и понятны – закончил школу, закончил институт, ты вольная птица и ни за кого не несешь ответственность, кроме себя. Здесь же необходимо готовиться к кардинальному изменению своей жизни, когда у тебя уже есть жена, ребенок, то есть люди, о которых надо заботиться. У тебя уже сформировано определенное мировоззрение, но ты понимаешь, что с определенным периодом своей жизни уже надо заканчивать. Впрочем, хоть такие мысли меня и посещали, но я чувствовал, что силы еще имеются. Как говорил Римас Гирскис, "надо играть до тех пор, пока играется – закончить успеешь всегда". Тут еще стоит добавить, что чемпионство с Азовмашем мы добывали преимущественно украинским составом – у нас было только три легионера, а уже следующий сезон начинали с семью иностранцами, и отечественные игроки сразу отошли на второй план. Так что летом 2005 года я получил предложение от Мавп и с легким сердцем на него согласился.
– Не сыграло ли тут роль то, что с президентом этого клуба Михаилом Бродским вы были знакомы еще по выступлению в Денди-Баскете?
– Сыграло (улыбается). Дело было так: нужно было произвести один платеж. Я как раз был на Печерске, направлялся в сберкассу и случайно встретил на улице Бродского. Поздоровались, поговорили о том, о сем. И вдруг Михаил Юрьевич мне говорит: "Переходи к нам в Черкасские Мавпы. Тут же и ударили по рукам.
– Потом был Будивельник...
– Этому предшествовала очень сложная ситуация. Если в Мавпы я переходил из стана вице-чемпиона Украины, то затем искал работу как бывший игрок команды среднего звена, в которой конец сезона я еще и преимущественно сидел на скамейке запасных. Это как раз было начало периода активного привлечения в украинские клубы легионеров. Если раньше даже резервные игроки национальной сборной Украины в своих клубах имели по 30-35 минут игрового времени, то теперь они сидели "на банке" еще и во внутреннем чемпионате. Мавпы меня привлекли тем, что в их составе иностранцев было немного. Но так было лишь поначалу – ближе к концу сезона легионеров набралось предостаточно.
Контракт с черкасским клубом у меня был заключен на один сезон, после которого его решили не продлевать. Поскольку я считал необходимым поддерживать физические кондиции, то, находясь в Киеве, попросился просто потренироваться с командой Будивельника. Потом совершенно неожиданно поступило предложение поиграть за этот клуб в чемпионате. Я очень благодарен Мурзину за то, что он в меня поверил. Позднее в клубе начались перемены, появился новый владелец, и руководство Будивельника стало понемногу меня подталкивать: "Слава, заканчивай бегать, начинай понемногу готовиться к работе в структуре клуба". Я, конечно, тянул с этим как мог, потому что, повторюсь, процесс завершения карьеры очень болезненный – в первую очередь, в психологическом плане. Но рано или поздно, каждый спортсмен к этому приходит. Я переговорил с президентом клуба Богданом Гулямовым и все-таки сделал этот шаг.
– Вы довольны тем, что остались работать в баскетбольной сфере?
– Да, очень доволен. И переход от игрока к другой жизни для меня прошел гладко, без стрессов и эксцессов. Знаю, обычно игроки стремятся начать тренерскую карьеру, но у меня пока этого желания не возникало.
– За время активной баскетбольной жизни у вас менялись кумиры?
– Когда я был ребенком, ходил на игры Строителя и вживую видел его игроков, для меня кумиром был каждый. Ближе к окончанию школы по телевидению стали показывать игры НБА – из всех представителей этой лиги мне больше всего нравился Ларри Берд. А за время профессиональной карьеры у меня как таковых кумиров не было – были просто очень интересные люди. Начало карьеры ассоциировалось с Андреем
Подковыровым и Евгением Мурзиным. В 80-х годах я с трибун смотрел на них как на недосягаемых людей – а тут уже играл с ними в одной команде. В детстве, вживую увидев в раздевалке Александра Волкова, я сидел с выпученными глазами – и вот я уже в БК Киев, а он дает мне пас. Мне повезло, удалось поиграть вместе с теми людьми, которыми я восхищался еще со школы.
– Что больше всего запомнилось из карьеры игрока?
– Финальная серия сезона-2003/04 Азовмаш-БК Киев, особенно последняя, чемпионская встреча. И то, как меня официально проводили "на покой" во время Матча Всех Звезд Суперлиги в 2008 году. Так, по-моему, никого больше в нашем баскетболе не чествовали.
– Можете охарактеризовать себя как игрока в двух словах?
– Вспомню слова Игорса Миглиниекса, в свое время тренировавшего БК Киев. Он как-то описывал положительные черты своих игроков: "Вот Андрей Лебедев – хорошо защищается, бежит, бросает. Станислав Балашов – блок-шоты, чувство защиты, хороший средний бросок. Эдмундс Валейко – точные пасы, контроль игры... Слава Евстратенко... А Слава просто сильный командный игрок". Наверное, этим определением и можно охарактеризовать мою манеру игры в бытность меня действующим игроком.
В материале использованы фото официального сайта и сайта болельщиков БК Будивельник, официального сайта БК Киев, а также фото Николая Яцишина для газеты "2000".
