Это не даст вам понимания как все работает - придет осознание его ценности для парней, которых он тренирует. Прессинг и трехочковые броски - простой, как для обывателя, секрет успеха, за которыми стоят часы тренировок и разъяснений. Спихнуть все победы на талант было бы слишком просто. Рик умеет то, что другим неподвластно в принципе. Но ничего бы не вышло не будь он "самонадеянным засранцем", как сам Питино выразился о себе в автобиографии. Его фанатическая привязанность к спорту не может не вызывать восхищения.
Он был и будет таким всегда, но это не значит, что он не изменился.
Сразу после окончания Массачусетса Рик разослал предложения сотрудничества во все университеты, с которыми его Минутмен играли, могли сыграть, или просто в города, в которых главная газета публиковала новости студенческого баскетбола. Все они непременно слышали бы о разыгрывающем ЮМэсс, "который раздавал слишком много передач для того, чтобы оставить баскетбол, и был уже тогда не в меру уверен в своих способностях руководить коллективом" (формулировка самого Питино). Еще в команде он не стыдился спекулировать на имени Джулиуса Ирвинга, с которым не сыграл вместе и минуты (Доктор Джей выставился на драфт сразу перед первым сезоном Рика в основе), только для того, чтобы сплотить парней и заставить их прыгнуть выше головы. Предложение Брюса О'Нила из Гавайского университета выглядело довольно заманчивым и уже в конце лета парень приступил к обязанностям ассистента главного т
ренера Воинов. Несколько лет спустя О'Нил скажет, что контракт он послал очень рано и, скорее всего, у выпускника не было других предложений, но то, как Рик вел себя... "Казалось, будто на Гавайи, в мой кабинет, заявился молодой Джон Вуден со своими рекрутами за дверью и тысячью предложениями контракта в кармане. Это не самовлюбленность - скорее подсознательная уверенность в своей правоте и окончательной победе". И он повелся. И хотя перед штабом стояла задача не просто добрать нужных игроков, а фактически начать все заново, президент университета всячески способствовал развитию только-только пробившейся в первый дивизион команды. Но и ему сложно было не оборачиваться на уход их лучшего выпускника в истории, Тома Хендерсона. Последний принял стипендию Рэйнбоу Уорриорс после памятного финала Олимпиады-72 и до сегодняшнего дня является единственным игроком, сумевшим попасть в первую сборную All-American из университетов "вне континента".
И они создавали как могли: Рику не нравилось то, что в Гонолулу его студенты идут на тренировки в девять часов, опаздывают на них или занимаются еще каким-либо видом спорта помимо баскетбола, но уже вскоре многое изменилось. Именно здесь Питино усвоил важность дисциплины и все последующие его команды не могли рассчитывать на поблажки. В конце февраля второго для Рика сезона Лига начала расследование на причастность десятка команда к незаконным действиям со студентами, вроде бесплатных обедов или бонусов за игры. О'Нил, не дожидаясь решения комитета, подал в отставку, и Питино уже в 23 года пришлось
испытать себя в качестве главного тренера не самой слабой команды. Шесть оставшихся игр он вместе с другим помощником, Элом Менендесом, отвлекал парней от почти свершившегося наказания. В итоге NCAA лишила Гавайи права участвовать в двух следующих Национальных турнирах или каких-нибудь других телевизионных играх с условием полной замены тренерского штаба и задействованных в нарушениях студентов.
После подобных скандалов замешанным в них лицам еще долго приходится отмываться от всей этой грязи, но здесь Рику повезло. Когда 37 лет назад Сиракьюз приглашали Джима Бохайма на пост главного тренера, его первым ассистентом тогда был именно Питино. Два сезона в Оранж сыграли ему на руку и за плечами с ними молодой тренер смело мог оправляться в свободное плавание.
В 25 Рик принял команду Бостонского университета и не заставил спортивных менеджеров долго ждать побед. В первом же сезоне под его руководством Терьерс показали лучший результат за последние 20 лет, в следующем - за всю историю существования команды. Даже Мэтт Жукич, которого так любили вспоминать фаны "красно-белых" благодаря первому в программе выходу в Национальный турнир, где тот прошел аж до Elite 8, признавал превосходство Рика. Бостон постоянно боролся за самые высокие места конференции, выходил в NIT, а в последнем для Питино сезоне сумел пробиться и в Безумие.
После такого можно было смело принимать обязанности помощника Хьюби Брауна в родном Нью-Йорке. "Конец
моей тренерской карьеры на университетском уровне и переход на профессиональный мне казался необходимым шагом, но я постоянно его оттягивал. "Если не сейчас, то может быть никогда", - твердил я себе еще несколько дней после подписания контракта с Никс". Здесь он дал название своему прессингу - многие из Башмачников уже были женаты, и когда он объяснял принципы давления на оппонента, кто-то отшутился, что надо просто примерить "шкуру своей тещи". Здесь он впервые изнутри увидел разницу между уровнем студентов и профессионалов.
Но он вернулся в NCAA. Колледж Провиденса отнюдь не относился к фаворитам и большинство не верило в мгновенные успехи. "С Бостоном была похожая картина, но даже без этого мне было наплевать на все предсказания. В построении команды будем отталкиваться от положительных моментов". И уже на второй год Питино привел Фраерс с Билли Донованом к "Финалу четырех", попутно выбив Айову и Джорджтаун - первых номеров посева их региона. Пятилетний контракт с Провиденсом был подписан еще в конце февраля, однако представители НБА не переставали следить за молодым и успешным наставником. Два клуба первыми вышли на переговоры, и хотя выбор между Финиксом и Нью-Йорком виделся очевидным, процесс продлился практически три месяца. Все-таки Никс и "самое сложное решение в жизни". Если бы он не согласился, то всегда бы об этом мечтал.
После откровенно неудачного старта (4-12, в прошлом сезоне после такого же результата Браун покинул занимаемую должность) в середине сезона команда улучшила результаты и в последней игре вырвала путевку в плей-офф из рук Индианы. В сезоне 1988/89 все уже было по-другому: Никербокеры впервые за два десятилетия возглавили Атлантический дивизион, прошли Филадельфию Баркли и были остановлены только Буллз. Но даже успехи, дружба с Юингом и Вандевейе, не смогли удержать Рика, который в марте получил предложение от Кентукки. Игроки обвиняли его в лживости, Стерн сказал, что Питино выбрал самый легкий путь из всех, где давление будет наименьшим, а поклонники не знали, что и думать. Но он сновап плюнул на мнение окружающих, ведь был уверен, что все делает правильно.
Рик согласился променять мечту каждого жителя Большого Яблока, увлекающегося баскетболом, на команду университета, который только что был уличен в мошенничестве. После скандала с подделанными вступительными экзаменами рассматривалась ее полная дисквалификация на срок до четырех сезонов. С условием, что и главный тренер Эдди Саттон, и спортивный директор, уже тогда член Зала Славы, Клифф Хаган покинут свои посты, лига согласилась на частичную - запрет участвовать в Турнире на ближайшие два года. На то время больше трех десятков университетов имели санкции от NCAA, а некоторые баскетбольные команды даже расформировывались. О Шоне Кэмпе, который в прошлом сезоне уже принял стипендию Кентукки или других игроках, заслуживающих внимание Рика, можно было не вспоминать. Три года запрета на рекрутинг и только восемь стипендий плюс три на каждый из двух следующих годов. Все это Питино знал. Стоит ли говорить, что он получил карт-бланш от президента университета на восстановление доброго имени программы?
В начале июня 1989 года Рик был назначен главным тренером Уайлдкэтс. Он добился от лиги разрешения тренировок летом и вызвал команду уже в середине июля: все без исключений обязаны были вставать в пять утра и действовать согласно программе подготовки морской пехоты. Говорили, что такой Кентукки не сможет выиграть и десятка игр - они закончили сезон с равными показателями побед и поражений. Бомбино Питино обыгрывали ЛСУ Тайгерс Шакила О'Нила и медленно, но уверенно, возвращали на арену болельщиков.
Хотя команда все еще была на испытательном сроке и, независимо от результатов, не участвовала бы в Большом Танце, на нее ходили. 2 марта 1991 года матч с Оберном собрал рекордную для конференции
аудиторию. Школьники шли к Питино. Результаты улучшались. Рик обретал авторитет и над его манхэттенским акцентом уже никто не смеялся. Он мог позволить себе нанять помощником Бернардитт Локе (в последствии Локе-Меррокс), ставшую первой женщиной-тренером в высшем дивизионе студенческой лиги, или наложить вето на постройку новой арены, чтя победные традиции Адольфа Раппа.
В 1992 "Незабываемые" во главе с Джамалом Машберном проиграли только Дьюку, где судьбу матча решил бросок на последних секундах будущего члена "Дрим-Тим" Кристиана Лэйтнерра. Следующие пять сезонов Уайлдкэтс бессменно будут первым сидом своего региона, совершат самый большой камбэк в истории университета (31 очко) и окончательно внесут себя в летописи, как лучшее из того, что случалось с Кентукки после Раппа. Проиграть Fab Five, Северной Каролине Рашида Уоллеса и Джерри Стэкхауса, но все-таки выиграть титул - 90-е в NCAA не отставали от НБА по накалу страстей. Восьмеро "Неприкасаемых" были выбраны на драфтах НБА - высший показатель для одной команды NCAA после сокращения выбора двумя раундами.
Питино не зазнавался, и в 1997-м решил снова попробовать силы в сильнейшей лиге в мире. Он принял Бостон Селтикс. Не получив в свое распоряжение ни одного нового игрока с намеком на звездность, Рик, по сравнению с прошлым сезоном, улучшил итоговые показатели Кельтов на 21 победу, но этого не хватило для плей-офф. В трех следующих регулярных чемпионатах, один из которых был сокращен из-за локаута, а другой - вышел неполным, Riicktator, как его прозвали в Новой Англии, безуспешно пытался собрать защитную пятерку из атакующей команды. И снова он никого не слушал, какими бы обидными не были статьи с сквозящей
насмешкой над его "детским прессингом".
В начале нового тысячелетия Питино вернулся в NCAA, а руководство Луисвиль Кардиналс не скрывало, что кандидатуры лучше вряд ли могло отыскать. Наперекор поклонникам Кентукки, которые говорили, что не простят ему подобный шаг, ему лучше было восприниматься вышедшим из ума стариком, чем потерять вес своего решения. За десять лет он дважды выводил не самую талантливую команду в "Финал четырех", став первым тренером, которому удавалось делать подобное с тремя разными командами. В этом сезоне Питино заслуженно взял свой второй Национальный титул, с командой, где не было дальней артиллерии, но где лучшим стал форвард-снайпер Люк Хэнкок.
Не кажется ли вам, что "тренер с собственным мнением обо всем" заслужил место в Зале Славы Баскетбола? Хотя, подождите - он уже там.
