О футболе, как о работе: “Откровенно говоря, я не думал, что футболом я буду зарабатывать на хлеб насущный. Главным тогда было хорошо учиться, получить высшее образование - это было очень престижно. Уже в старших классах я, как и другие ребята, получал кое-какие деньги - 60 рублей (хотя это и было запрещено). Поначалу планировал поступать в торгово-экономический, но затем пришел к выводу, что обучение в этом вузе будет отнимать слишком много времени. Поэтому решил пойти «по профессии» - в львовский Институт физкультуры и спорта. Поскольку я играл за сборную Украины, меня заприметили тренеры юношеской, а потом и молодежной сборной Союза. Наверное, уже тогда понял, что футбол - это моя работа и к ней нужно относиться серьезно. Ну а в 18 лет я уже играл в основном составе Карпат”.
О двух чемпионатах мира: “Два чемпионата мира - это неоценимый опыт. И в Испании, и в Мексике нам было чему поучиться. Очень важно, что мы почувствовали непередаваемую атмосферу чемпионатов мира. В 1982 году в Испании я отыграл все матчи, за исключением поединка с поляками (сборная СССР вышла во второй групповой раунд, где лишь по разнице мячей уступила дорогу как раз Польше), а в 1986-м принял участие в двух матчах”.
О Лобановском: “Можно взять что-то у каждого тренера, у каждого есть свои наработки. Но ни в коем случае нельзя никого копировать: тренер должен чувствовать обстановку, ритм в команде, которую тренирует. Безусловно, под тренерские идеи нужны определенные футболисты. Не будем забывать, что в то время Лобановский мог пригласить в свой коллектив любого игрока - у него были именно те исполнители, в которых Валерий Васильевич нуждался. Существовала жесточайшая конкуренция. Можете себе представить: травмированные люди, которые сейчас бы и близко к полю не подошли, играли с серьезными повреждениями! И играли в полную силу, не хуже чем если бы они были полностью здоровыми! Почему? Потому что из-за травмы могли потерять место в основном составе. Да, иногда бывали спады, но зачастую команда все задачи выполняла”.
Об Израиле: “Когда я туда отправился, мне было почти 33. Я хотел сменить обстановку, увидеть другие чемпионаты, и это была моя последняя возможность. В то время у меня было еще одно предложение - от Мюнхена-1860. Но немецкий клуб тянул с решением вопроса, и когда я уже подписал контракт с тель-авивским Маккаби, пришло подтверждение от немцев. В итоге я задержался в Израиле на 10 лет и нисколько об этом не жалею. Там же началась моя тренерская карьера. Кстати, израильтяне до сих пор нам благодарны: десант легионеров из бывшего Советского Союза действительно поднял израильский футбол. Во всех командах появилась такая конкуренция, что уровень местного футбола очень вырос. Теракты, слава богу, нас миновали. Вообще такого джихада, как сейчас, в те годы не было, за десять лет, я помню, два или три теракта. Народ как-то к этому привык, для израильтян это как будни, к тому же они очень осторожны, внимательны. Да, было всякое, но сейчас во всем мире такое творится”.
О первом тренерском опыте: “Отдыхал я всего месяц, по истечении которого Валерий Лобановский пригласил меня в Динамо. Он объяснил, что поскольку я десять лет не был в Украине, то должен учиться и привыкать к украинскому футболу. Я работал в отделе селекции, присматривался. И в тот же год получил предложение от полтавской Ворсклы, выступающей в высшей лиге чемпионата Украины. Задача - не вылететь из высшей лиги. Трудное финансовое положение, команда - в совершенно разобранном состоянии. Когда я приехал в Полтаву, зарплату футболистам не выплачивали несколько месяцев. Команду я принял незадолго до старта, начался чемпионат - а я еще не всех игроков по имени знал. Понемногу работа налаживалась, но каждый год возникала одна и та же проблема: по окончании сезона половина игроков уходила в другие клубы. И в августе 2003 года я сам ушел из Ворсклы”.
О работе с Блохиным: “После того как мы завершили игроцкую карьеру, наши с Олегом пути разошлись. Он долго работал в Греции, я - в Израиле. Мы встречались на матчах ветеранов, иногда созванивались. Мне сейчас вспомнился товарищеский матч в Киеве между ветеранами Динамо и Спартака. Помню, когда после игры совершали круг почета с Вагизом Хадиятуллиным, у нас мурашки по телу бежали - так нам аплодировали трибуны. С Блохиным мы связь не теряли. В 2003 году ему предложили возглавить сборную Украины, я как раз ушел из Ворсклы. Он предложил мне войти в его тренерский штаб, я согласился. Было интересно поработать в сборной. Начинали мы очень тяжело - нужно было просмотреть большое количество игроков, чтобы создать костяк команды. В то время в чемпионате Украины наблюдалось засилье легионеров, многие сильные местные футболисты не попадали в состав. В итоге мы сделали ставку на игроков «Днепра», цвета которого защищали преимущественно доморощенные игроки.
Честно говоря, не знаю, будет ли проведен следующий мундиаль на столь же высоком уровне, как в Германии. Это просто высочайший класс, все рассчитано до минуты! Великолепные условия, атмосфера, стадионы!.. Когда я играл в Испании и Мексике, болельщиков нашей сборной на трибунах можно было пересчитать по пальцам. В Германии же гимн Украины на арене исполняли пять тысяч болельщиков. Да и я был уже в другой роли - теперь на мне лежала ответственность не за своего визави и фрагмент поля, а за все то, что происходит на нем. Как говорят в Одессе, это две большие разницы. В Германии, кстати, было очень много россиян - они болели за нас. Мы чувствовали огромную поддержку”.
О неудаче в ФК Москва: “Хочу сказать, что у нас действительно не получился тот результат, которого мы хотели добиться. Но почему-то после нашего ухода никто, в том числе тренер «Москвы» Миодраг Божович, не сказал, что в 2009 году заиграла команда, которую собрали именно мы. Считаю, руководству клуба нужно было всего лишь проявить чуть-чуть терпения. Но в клубе пошли финансовые сокращения, и нам не дали доработать, показать результат”.
