— 13 очков после девяти туров — это хорошо, плохо или средне?
— Я знаю, что если после 30 туров у команды 34 очка, то это гарантия места в десятке. Сейчас, правда, в чемпионате лидера нет, да и круг лучших команд расширился до пятерки. Теперь с 34 очками можно и в шестерку-семерку попасть.
— Но и место в десятке вас удовлетворит?
— Конечно же, а как же! Одна из самых молодых команд, не обладающая какими-то большими финансовыми благами, должна быть рада такому результату.
— Тренеры любят рассуждать о том, что их команда там-то и там-то не добрала очков. Где не добрал Ильичевец?
— "Не добрал" — это когда пропускаешь на последних минутах и теряешь победу или ничью. У нас такого не было. Так что и рассуждать не о чем.
— После Зари вы говорили о кадровом кризисе. Недокупили летом?
— Смотрите, какая ситуация. Есть парень Цюпа, 93 года рождения. Это такой возраст, когда хочется мороженое кушать, в машине с откидным верхом быстро ездить. Машины у него такой нет, поэтому, видимо, мороженого переел: болел ангиной. Оберемко целый год сидел вообще без практики...
— Постойте, весной Оберемко пару матчей за Металлург З провел.
— Ну, может быть, но сами понимаете: ему за аутсайдера глубокого после Металлиста, наверное, где-то не так интересно играть было. Так вот, Андрей приехал, вышел за дубль, получил травму во время игры, но доиграл, еще и победный мяч забил: сейчас вот три недели вообще не тренировался. У Сережи Гаращенкова чирей выскочил на руке, от врачей он решил его скрыть – провалялся под капельницей неделю. У Фомина за его недолгую карьеру травм было много, но отличать серьезную от несерьезной он так и не научился. Слава богу, Ордец подошел к Заре в боевом состоянии — у него была травма, но успели привести в порядок. Не играй он — мы бы не выиграли точно. Насчет «недокупили» — летом пришло много ребят 1993 года. Понятно, что сразу же заменить ушедших они не могут. Всему нужно время.
— Ушел летом Чижов, но это не повлияло на игру обороны в целом: защита Ильичевца, как и в прошлом сезоне, поражает надежностью.
— Как я смотрю, Чижов и в Севастополе много не играет. Возможно, сейчас он бы нам пришелся кстати – для подстраховки.
— Боссом защиты стал Иван Ордец. Он добился наибольшего прогресса из плеяды пришедших шахтеровских игроков?
— Трижды нам приходилось играть без Худжамова и Ордеца, и мы трижды проигрывали.
— Вы обрадуетесь или расстроитесь, если Ордеца зимой заберет Шахтер?
— Обрадуюсь, конечно, буду очень рад!
— Но ведь ключевой игрок...
— Меня очень радует Дима Гречишкин. Кто еще год назад знал этого Гречишкина? Да никто, по сути. А сейчас его не взяли на выезд за рубеж и уже все спрашивает: «Что случилось, почему не взяли?» К парню приковано большое внимание. Я не знаю, почему его не взяли, но выглядит он в Шахтере очень прилично.
— Раньше ожидалось, что вот-вот в Шахтер должен вернуться Бутко, а сейчас все говорят о его регрессе.
— Я не могу не согласиться с Михаилом Ивановичем Фоменко, который перестал привлекать его к матчам сборной.
— Я все же хотел услышать ваше виденье ситуации.
— Как я уже говорил, это наше личное дело. Я знаю, что случилось, вся команда тоже знает, но выносить сор из избы мы не будем.
— Ясно. Расскажите, куда девался Дмитрий Невмывака?
— У него была сложнейшая травма. Я, например, после такой же карьеру закончил. Мне тогда, правда, уже тридцать было. Он восстановился, находится в расположении клуба. Попытался выйти за дубль, сыграл один матч: поняли, что пока рановато. Контракт у Димы закончится в конце года, и до этого времени он будет пребывать у нас, заниматься с дублем. Позже начнет искать новую команду. Задействовать его не будем в официальных матчах даже за молодежку: не хватало ему перед поиском нового клуба опять травмироваться.
— Еще один выпавший из поля зрения персонаж — Константин Кравченко. В заявке его фамилии нет.
— Мы на него рассчитываем. Костя получил травму, перенес операцию, ездил лечиться. В одном клубе ему сказали, что с его травмой можно карьеру смело заканчивать, а в другом за полтора месяца на ноги поставили!
— Как такое возможно вообще?
— Вот такая квалификация врачей.
— А почему он вообще лечился не в своем клубе?
— А кто его знает… Много кого слушал. Иногда футболисты сами себе что-то там залечивают, долечивают...
— Продолжая тему регрессирующих футболистов: как вы думаете, Давид Таргамадзе когда-нибудь дебютирует за Шахтер?
— Насчет Шахтера не знаю, это их дело, а в нашей команде этот игрок должен быть основным по своему уровню. Увы, у него была травма, потом отравление. Пока он лечился, мы обыграли Металлург 3:0. Понятно, что менять игроков на Таргамадзе после такого матча я не мог. Плюс еще с ним и Окриашвили случилась история в сборной. Недавно все сборники прилетели через сутки домой, некоторые через двое суток, а этих двоих ждали четыре дня. Оказывается, их администраторы сборной отправили лететь в Казахстан, в Алматы: так им дешевле выходило. В итоге они скитались где-то между Казахстаном и Украиной четыре дня.
— В грузинскую федерацию жаловались?
— Да, написали письмо, уже все нормально. Раньше грузины Днепра – Канкава, Лобжанидзе – через два дня уже прилетали, а наших надо было ждать. Сейчас прилетают все вместе.
— Все матчи в основе провели опорники Роман Емельянов и Алексей Полянский. Они такие же незаменимые, как Худжамов и Ордец?
— Если Худжамов и Ордец незаменимые по уровню, то эти ребята скорее из-за того, что им просто нет альтернативы.
— В прошлом сезоне позицию единственного форварда монополизировал Фомин. В этом на эту роль пробовлись Тотовицкий, Мандзюк, Кулач, Майкон, тот же Фомин. Это хорошо или плохо?
— Наверное, такая ротация связана с тем, что ни одним из них я не могу быть довольным. У нас в трех играх выходил Кулач, мальчишка 1993 года, который до этого только за дубль и играл. Понятно, что это не от хорошей жизни. Очень надеюсь, что Майкон решит эту проблему.
— Тяжело мотивировать Майкона на игру за Ильичевец при том, что еще недели три назад он себя видел в матчах Лиги чемпионов?
— Мы с ним поговорили и все решили. Против Зари Майкон отыграл хорошо.
— Известно, что вы не работаете через переводчика. Майкон хорошо владеет русским?
— Когда приходит новичок, я с ним в первую очередь провожу беседу один на один. Мы поговорили, он все понял. Правда, позже я на эмоциях в раздевалке общался с игроками, говорил быстро, громко. Подхожу потом к Майкону, спрашиваю, мол, все понял или нет. Он говорит: «50 на 50».
— Если бы он меньше понимал — не взяли бы?
— Не взял. Понимаете, наш президент, Владимир Семенович Бойко — не транжира. Вы заметили, мы не тратим деньги на трансферы, я стараюсь экономить каждую копейку.
— Экономите даже на переводчике?
— На переводчике — тем более.
— Кварцяный говорил, что его огорчают умственные способности Майкона: мол, в быту он словно ребенок, а Вернидуб жаловался, что бразилец слишком ленив. Чем вас удивил Майкон за две недели работы?
— Открытый, чистый, хороший парень. Его хорошо приняли, я на установке сказал: «Если к нам пришел футболист другой национальности, другого цвета кожи, то он должен стать таким же членом нашей семьи. Его недостатки и достоинства мы будем оценивать так же, как и всех остальных». Касательно лени, так лентяем Майкона я бы точно не назвал. Ребенок? Так он еще в таком возрасте, когда ребенком побыть не зазорно. Мне вон 60, а я иногда сам веду себя по-детски. Так, что потом стыдно бывает от всяких моих прыжков.
— Против Зари в нападении играли Майкон и Окриашвили. Кажется, это огромная роскошь держать на поле двух футболистов, которые не рвутся, мягко говоря, в оборону.
— Меня больше обрадовал момент, когда Окриашвили решил отдать пас на Майкона там, где мог забивать сам. Очень хороший момент. Насчет обороны — при необходимости они будут отрабатывать везде.
— Николай Петрович, напоследок о вашем эмоциональном интервью после Зари. Теперь, когда эмоции улеглись, возможно, расскажите, что же вас так раздосадовало? Тогда ваши полунамеки поняли, наверное, только избранные.
— Нет, и по холодным следам никогда ничего по этому поводу рассказывать не буду. Это не для посторонних. Я вообще футболистам часто говорю: «То, что я говорю на публике, журналистам, — это не всегда правда. Правду я вам выскажу лично».
— Насколько вы были откровенны в этом интервью?
— На сто процентов!
— Получается, мне повезло?
— Выходит, что так.
