Исполняющий обязанности вице-президента Федерации тенниса России Марат Сафин попал на показательном турнире в столице Аргентины в одну группу с хозяевами кортов - Давидом Налбандяном и Хуаном Игнасио Челой.
- Как вы себя чувствуете спустя год после завершения карьеры?
- Я в полном порядке, много путешествую. Сейчас живу на два дома - между Москвой и Монте-Карло. У меня очень много работы и дел, которые требуют неотложного решения. Когда ничего не делаешь, начинаешь скучать - а спортсмены просто рождены для активной деятельности.
- Вы ушли из тенниса, будучи далеко не ветераном. Действительно чувствуете, что отдали теннису все силы?
- Возможно, где-то и мог сыграть лучше, но жаловаться мне не приходится. Я начал заниматься теннисом в России в момент экономического кризиса, в стране не было денег и условий для нормального развития тенниса, было почти невозможно найти себе спонсоров. Мне очень повезло - со мной на связь вышел представитель Swiss bank, и на его средства я поехал в Испанию. Если бы этого не случилось, мы бы с вами сейчас здесь не разговаривали.
- В 14 лет вы переехали в Валенсию, где жили в полном одиночестве, не зная ни слова по-испански. Решение далось вам нелегко?
- Разумеется, нет. Был также план Б, согласно которому я должен был поехать учиться в американский колледж, но я предпочел теннис. Нужно было серьезно подумать - такие возможности выпадают раз в жизни. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
- Многие полагают, что вы могли бы добиться большего, выиграть больше титулов…
- Ну… Подобное говорили о Сампрасе, Агасси, будут говорить и о Федерере. Никто не думает, что карьера любого теннисиста может сложиться не более, а менее удачно. Например, я мог бы проиграть больше матчей в молодости, кто-то мог потерять уверенность и откатиться назад с первой строчки мирового рейтинга. Есть множество мелочей, которые влияют на результаты. Рассуждения на тему “что мог бы выиграть тот или иной игрок” не имеют никакого смысла.
- Вы попали в переломную для тенниса эпоху смены поколений, когда заканчивали играть Сампрас и Агасси и зажигались звезды Надаля и Федерера. Что можете об этом сказать?
- Времена действительно изменились. Раньше все было спокойнее и привычнее, мы больше дружили с игроками в туре, царила позитивная атмосфера. Затем в команде каждого начали появляться новые люди - фитнес-тренер, массажист, психолог… Все изменилось, у каждого в туре теперь своя команда, каждый пытается дистанцироваться от других. Не скажу, что для меня есть особенная разница, просто все изменилось.
- В чем была главная причина завершения вашей карьеры?
- После победы на Australian Open я травмировал колено, и так и не смог до конца восстановиться. Я устал физически и морально, было сложно быстро передвигаться по корту. Если хочешь добиваться высоких результатов, нужно быть в идеальной форме, а с больными коленями невозмжно играть на все 100%. Тебя все время что-то беспокоит: медленная скорость, возраст, большое количество талантливой мотивированной молодежи…
- Кроме титула в Мельбурне вы выигрывали на US Open, взяли два Кубка Дэвиса… Какой трофей был для вас самым значимым?
- Каждая победа была особенной, не скажу, что пресытился титулами. Победа в Нью-Йорке в 2000 году стала для меня приятной неожиданностью. Потом началось давление со стороны разных людей: “Ты обязан выигрывать!” Для триумфа в Австралии я много работал, как и для второго своего Кубка Дэвиса, мне было очень приятно победить в решающем пятом матче на глазах у своих российских болельщиков.
- Свой последний матч в про-туре вы провели против Дель Потро в Париже. Как считаете, есть ли у него шансы после травмы стать первой ракеткой мира?
- Он прекрасный игрок, показывает хороший теннис, талантлив и упорен… но возвращение после травмы многим дается тяжело. Сейчас есть много голодных до побед молодых теннисистов, а Дель Потро потребуется какое-то время, чтобы найти себя на корте. Так что не уверен, что он удержится на ведущих позициях после года без игровой практики.
