- В качестве элитного игрока вас стали воспринимать только после выхода в финал «Ролан Гаррос». Считаете этот момент поворотным в карьере?
- Почему успех пришел только в Париже, я понятия не имею. Уже пару лет назад я мог показывать отличный теннис — думаю, мой тогдашний максимальный уровень не слишком отличался от нынешнего. Но штука в том, что сейчас, даже не показывая своей лучшей игры, я выигрываю больше матчей, что раньше случалось не так часто. Это и есть самое значительное изменение.
- Многие жалуются на неоправданно затянутый сезон. Вы причисляете себя к главным критикам календаря?
- Теннисный сезон невероятно длинный, и все говорят об этом. У вас четыре недели отдыха, но вы не можете ехать на следующий турнир без предварительных тренировок, так что четыре недели — это, может быть, две недели отдыха и две недели тренировок. И этого недостаточно для полноценного восстановления. Согласитесь, что трудно найти вид спорта, где сезон длится 11 месяцев в году!
- Бывает, что вы устаете от тенниса?
- Это как любая другая работа, от которой невозможно получать удовольствие ежедневно. Я знаю, что моя работа бывает утомительна, но я также знаю, что умею играть в теннис лучше, чем делать многие другие вещи. Теннис наиболее интересен для меня, хотя случаются моменты, когда хочется выбросить ракетку и уйти подальше от корта. Самое трудное для меня - умственная усталость. Конечно, плохо, если вы устали физически, но для меня гораздо лучше свежая голова и усталый организм, чем наоборот. В таких ситуациях следует взять паузу, но тогда требуется несколько недель, чтобы вернуться. И нет ничего лучше в такой ситуации, чем победы.
- А если победы не приходят?
- Это самое трудное, потому что, когда у вас тяжелый период и вы проиграли несколько матчей, уверенности нет. Это происходило со мной много раз, так что, когда это случается, я знаю, что просто надо немного подождать, и все вернется. Я не зацикливаюсь на этом.
- Теперь вы - четвертая ракетка мира. Для вас этот успех имеет особое значение?
- А что, разве пятым номером быть плохо? Четвертая ракетка - это здорово. Но ведь она лишь ненамного лучше, чем пятая. Конечно, теперь моя цель - стать номером три, и я приложу все усилия, чтобы достичь ее, а дальше будет видно. Но я прекрасно понимаю, что даже один шаг наверх будет сделать невероятно сложно.
- Считаете, что сможете составить конкуренцию Надалю и Федереру?
- Все те парни, которые занимают первые десять строчек мировой классификации, умеют играть и на харде, и на грунте одинаково здорово. Если вы хотите быть на вершине, вы обязаны это уметь. Надаль, который раньше играл на глине идеально, теперь, может быть, выступает на ней чуть хуже, но зато одинаково хорошо смотрится и на траве, и на харде. И поэтому он сейчас первая ракетка мира. Я действительно рад, что могу управляться с любым покрытием.
- Робин, расскажите, как начинался ваш путь в мир большого тенниса?
- Я рос в маленьком городке под названием Тибро. Все было так близко к дому. Дорога в школу занимала несколько минут, и теннисный зал был всего лишь в 200 метрах от дома. В больших городах дорога может занимать около часа, чтобы добраться до зала, и еще час, чтобы вернуться домой, а у меня все было под рукой. Я готов был тратить много времени на теннис. Я не хотел заниматься ничем другим. Или теннис, или ничего! Я оставил школу после девятого класса: это была авантюра, но я знал, что в тот момент мне были нужны тренировки. Я потерял бы очень многое, если бы не рискнул в тот момент.
- Отец каким-то образом повлиял на ваш выбор?
- Как все маленькие дети, я хотел походить на своего отца. В возрасте 10 лет я пробовал заниматься другими игровыми видами спорта, и у меня неплохо получалось. Я играл в футбол и хоккей, но, когда у меня была возможность выбирать, я всегда выбирал теннис. И когда люди спрашивали, кем я буду, когда вырасту, я ни секунды не думая отвечал, что обязательно стану профессиональным теннисистом. Конечно, тогда я не знал точно, что это за жизнь, но каким-то образом этот ответ всегда возникал в моей голове.
- Какой человек Робин Содерлинг вне теннисного корта?
- Разговорчивый и упрямый.
- А на корте?
- Молчаливый, взрывной и все так же упрямый.
- Часто теряете самообладание во время игры?
- Так часто говорят об играх, которые я проиграл из-за моего темперамента — и это совершенно правильно, — но матчи, выигранные благодаря этому самому темпераменту, никогда не упоминаются. А их намного больше.
- Но вы стали спокойнее на корте в последнее время?
- Да, наверное. Теперь я более разумно трачу свою энергию. Но иногда я загоняю гнев внутрь, и он проходит по мере того, как я продолжаю играть. Я слышал тысячи раз на протяжении многих лет, с тех пор, когда я был маленьким, что «когда вы сердитесь, вы теряете внимание и сразу же хуже играете». Но вы должны повторить это несколько раз, перед тем как вы поймете, что это действительно так. Я это понял.
- Робин, приятно иметь любимую работу и при этом получать за нее большие деньги?
- Да, в нашем виде спорта большие призовые, и невероятно приятно быть в состоянии обеспечить себя и свою семью всем, но я не поэтому играю в теннис. Это просто бонус. Это может звучать банально, но я играл бы в теннис, даже если бы здесь не платили больших денег. Это можно увидеть в других видах спорта, таких как бадминтон. Там платят не так много денег, но люди все равно выкладываются на всю катушку, поскольку не мыслят себя в другой профессии. В игре должна быть страсть, ведь болельщиков не обманешь.
- Вы представляете свою жизнь после тенниса?
- В некотором роде я действительно не знаю, чем я хочу заниматься, но иногда я тоскую по нормальной жизни. Той, что другие называют скучной и повседневной. Иногда просто хочется где-нибудь осесть в собственном доме, а не совершать ежегодно кругосветные путешествия. В будущем это обязательно случится, но не в ближайшем. В теннисе осталось еще достаточно вершин, которые мне не покорились. Самое время приступать к их штурму!
