Шалаев: "Идея прибыльного клуба в России — это утопия"

— Год назад шло много разговоров о скором вступлении в КХЛ клубов из Чехии, Швеции и других стран. Если бы вам тогда сказали, что следующим летом единственным новичком КХЛ станет ханты-мансийская Югра, — поверили бы?

— Сразу оговорюсь: департамент проведения соревнований напрямую новичками лиги не занимается. К шведскому клубу АИК мы вообще не прикасались. А вот чехам нам поручили помочь, и мы помогали. Но не в международных делах, а в становлении клуба. И у нас, должен сказать, неплохо пошло. Менеджеры Льва поначалу упирались, проталкивали свое видение строительства инфраструктуры, но мы настояли на своем, и у них вроде началось движение. У чехов был хороший бизнес-план, многие местные компании были готовы подключиться. А потом произошла известная всем история с тамошней федерацией хоккея. Мы этот вопрос не курировали, потому что представители Градец-Кралове заверили, что проблем нет и лезть не надо. Мы тут, дескать, все свои, между собой все решим. Решить, как видим, не сумели.

— А логика чешской федерации вам понятна? Почему она так уперлась?

— На мой взгляд, это политический вопрос. Спортивной логики в ее действиях нет никакой. Ну зачем она это сделала? Ведь России тоже есть чем ответить. Вот, рассуждая гипотетически, взяла бы КХЛ и приняла решение не считать чехов легионерами. Что тогда? Конец чешскому чемпионату. Наши клубы выметут оттуда всех, кто умеет стоять на коньках: детей, юношей, молодежь… Про мастеров и говорить нечего. Чешские игроки появились бы и в Высшей лиге, и вМолодежной. Однако мы, в отличие от чешской федерации, все-таки думаем головой. Но ведь и они должны были просчитывать возможные ходы с нашей стороны. А главное — мы ведь не пытались изъять из их чемпионата ни один клуб. Этот Лев из Градец-Кралове — даже не команда второй лиги! Клуб создавался с нуля. Новое юридическое лицо с новыми хозяевами и инвесторами. Зато они и налоги в чешский бюджет платили бы, и новые рабочие места создали бы, не говоря о радости для зрителей.

— Может быть, федерация опасалась, что на фоне КХЛ их собственный чемпионат потеряет конкурентоспособность?

— Клуб из Пардубице, базирующийся на другом от Градец-Кралове берегу, думаю, этого и опасался. Его представители наверняка больше всех и возражали, понимая, что как только к их соседям начнут приезжать Динамо, ЦСКА, Спартак, Ак Барс и Салават Юлаев, зрители потянутся туда… В общем, жаль.

— Так каким же образом многострадальный Лев в последний момент всплыл в Попраде?

— Когда у чехов не получилось, мы не так уж и расстроились: ну нет и нет. Они были заинтересованы в нас сильнее, чем мы в них. Но тогда они стали приезжать и говорить: "Mы хотим перебраться в Словакию. Там мы получили поддержку и от общественности, и от политического руководства". Оказалось, что мэр Попрада — бывший судья международной категории, признававшийся даже лучшим арбитром, болеющий хоккеем человек. В городе нормальный дворец, и вообще Попрад — очень красивое курортное место. Татры рядом. Своего населения всего 55 000, но за счет курортников там круглый год все 150 000. Ханты-Мансийск плюс отдыхающие, если угодно. В 10 минутах от дворца есть аэропорт международного класса, есть отличные гостиницы. Не в обиду Градец-Кралове будет сказано, но в плане инфраструктуры Попрад выглядит интереснее.

— Как отнеслась к этому проекту словацкая федерация хоккея?

— Наученные горьким опытом, мы первым же делом запросили у клуба гарантийное письмо от словацкой федерации. Письмо предоставили. Тем сильнее меня удивило, когда на сайте словацкой федерации стали появляться сообщения, что мы, дескать, еще не до конца обо всем договорились. Лично мне кажется, что это целенаправленная работа против КХЛ со стороны ИИХФ и чешской федерации.

— Но ведь президент ИИХФ Рене Фазель заявил, что коль скоро словацкая федерация не против появления у себя клуба КХЛ, то и международная федерация не видит причин возражать.

— К великому сожалению, у нас очень часто говорится одно, а делается другое. Мы прекрасно знаем, как проходило голосование в Чехии. Те самые люди, которые голосовали против, нам потом все рассказали. Мы отдаем себе отчет, что встречаем сопротивление в Европе. Обидно, что это сопротивление отчасти идет и от ИИХФ. Мы до последнего верили, что со Львом все будет нормально. Нас очень волновали их финансовые гарантии, мы даже отдельное совещание этому посвятили. Но увидели абсолютно реальный и гарантированный бюджет в 7–8,5 миллиона евро, в "живых", гарантированных деньгах. Смету они закладывали на 11 миллионов евро — то есть добрать им надо было не так уж и много. Со слов руководителей клуба, у них уже были контракты с рекламодателями, которые ждали только нашего решения о принятии клуба в лигу.

— Инвесторы были в основном чешские?

— Да. Российского капитала там не было ни единой копейки. Другое дело, что президент лиги Александр Медведев, конечно же, помогал клубу договариваться, вел переговоры с чешскими бизнесменами. В общем, новичком мы были довольны. Хороший спортивный менеджмент, хороший тренер, очень приличный состав. Если бы все, с кем у клуба уже были договоренности, подписали контракты, у команды были бы все шансы играть в плей-офф.

— Так почему же в последний момент Лев пришлось исключать?

— Лично я считаю, что есть заинтересованная сторона, которая всего этого очень не хочет. И я подозреваю, что этой стороной является Международная федерация хоккея. Ну не может быть таких трансформаций! У меня на столе лежит письмо, в котором черным по белому написано: словацкая федерация дает разрешение на вступление Льва в КХЛ и проведение домашних матчей команды вПопраде. С несколькими условиями — в частности, клуб должен был построить тренировочный каток. Клуб был готов это сделать, и никаких иных условий нам не выдвигалось. Но дальше, я полагаю, в дело вмешалась ИИХФ. Очевидно, что в Европе кто-то очень не хочет расширения КХЛ и расширения ее влияния.

— Но Рене Фазель, приехав в Москву, заявил, что вообще не в курсе этих перипетий: дескать, все происходящее — внутренние дела словацкой федерации и КХЛ.

— Я не верю в искренность этих слов.

— Какие уроки, на ваш взгляд, должна извлечь КХЛ из этой истории? Лига ведь даже календарь с участием команды из Попрада успела опубликовать.

— Ничего страшного не случилось. Переделывать календарь не пришлось, поскольку вариант календаря на 23 команды у нас тоже был подготовлен заранее. Доверяй, но проверяй, как говорится. Оба проекта заранее рассылались в клубы, так что для них такой вариант календаря тоже сюрпризом не стал. Знаю, что сейчас высказываются и критические замечания в наш адрес, но, на мой взгляд, в этой истории лига показала свою силу. Как только с нами начали вести себя нецивилизованно, наш совет директоров абсолютно правильно сказал: "До свидания". В КХЛ должны играть высокопрофессиональные и высокоорганизованные клубы.

— Хочу спросить о сибирском новичке, который все-таки вошел в состав лиги. Население Ханты-Мансийска — 76 000 человек. Дворец вмещает 5500. Получается, чтобы собрать аншлаг, на хоккей должен прийти каждый четырнадцатый житель города. Это разве не утопия?

— А по 50 000 зрителей на биатлоне — разве утопия?

— Но там наверняка в массе своей приезжие.

— Вот и на хоккей будут приезжать.

— Откуда?

— Со всего округа. Мы же провели маркетинговое исследование по зрительскому интересу в Ханты-Мансийске, и первыми, кому мы позвонили, были биатлонисты. Те показали нам цифры.

— Кто финансирует клуб?

— Прежде всего округ. Новый губернатор Наталья Комарова заверила нас, что хоккею в Ханты-Мансийске быть, и у нас нет оснований в этом сомневаться. Все необходимые документы давно у нас, в том числе и финансовые гарантии. И это ни в коем случае не проект-пятиминутка, поскольку хоккей прописался в этом регионе уже давно.

— Но в России есть и куда более крупные города, в которых клубов КХЛ нет. Перечислю только крупнейшие: Красноярск, Пермь, Краснодар, Волгоград, Иркутск, Саратов, Воронеж, Самара, Ростов-на-Дону, Владивосток. КХЛ вообще задумывается об этих рынках? Считает их перспективными для собственной экспансии?

— Безусловно. Нам очень интересны такие города, как Иркутск. Но нужно понимать, что экспансия КХЛ в новые города должна быть очень взвешенной. Почему всем сразу надо в КХЛ? Мы считаем, что Молодежная и Высшая лиги — проекты ничуть не хуже, чем КХЛ. Наша ближайшая задача — поднять престиж ВХЛ. Показать стране, что это второй по значимости турнир в России. И вообще показать, что она есть. Кто до сегодняшнего дня о ней слышал? О ней нигде не писали, ее никто не раскручивал. В лучшем случае в двух спортивных газетах в нижнем уголке печатали результаты таким крошечным шрифтом, что хоть в лупу разглядывай. Теперь о Высшей лиге, как и о Молодежной, уверен, начнут много писать. Мы для этого приложим все усилия. Будем раскручивать оба бренда. И вот те города, о которых вы спросили, должны задуматься не о том, чтобы сразу заполучить клуб КХЛ, а о том, как им сперва создать команду Молодежной или Высшей лиги. Нужно же приучить людей к хоккею, выработать у них вкус к этому виду спорта. И расти вверх.

— КХЛ сама предлагает этим городам создавать команды или ждет инициативы от местного бизнеса и властей?

— Мне кажется, Россия — вообще не та страна, где людям нужно впихивать хоккей насильно. Здесь хоккей настолько самодостаточен и привлекателен, что загонять в него никого не нужно.

— У вас есть ощущение, что все клубы КХЛ полностью оправились от кризиса?

— К сожалению, нет.

— Проиллюстрируйте.

— Мы знаем истинное финансовое положение во всех клубах. И знаем, что затруднения испытывают многие. На фоне того, что некоторые, прямо скажем, не слишком стесняют себя в тратах, у большинства проблемы есть.

— Насколько реалистично эти клубы относятся к своему положению? Нет среди них таких, которые тратят больше, чем могут потянуть?

— Скажу так: для некоторых клубов предел мечтаний — это остаться на уровне бюджета предыдущего сезона. Лада, например, во обще в КХЛ не выжила. Если же клубу, который не жирует, в этом сезоне удастся прибавить к бюджету по сравнению с предыдущим хоть 30, 20 или даже 10 миллионов рублей — он уже счастлив. Некоторые же финансово стабильны, но деньгами не бросаются. Например Нефтехимик или Торпедо. Нельзя сказать, что это бедные клубы, но они весьма рационально и продуман но относятся и к деньгам, и к задачам. Нам такие клубы импонируют. К их числу в прошлом году можно было отнести и ХК МВД, и Спартак, и рижское Динамо, которое вообще является у нас эталоном по соотношению цены и качества. Вложить сумасшедшие деньги можно, но всегда ли это оправданно? Есть ведь и другие пути достижения цели. Умный, высокопрофессиональный менеджмент, налаженная работа клуба, где обязательно должна быть скаутская служба, наука, медицина высокого уровня, классное правовое обеспечение. Клуб — это же не просто игроки и тренеры, а большое, серьезное хозяйство. И в тех случаях, когда хозяевам удается сколотить коллектив классных специалистов, отпадает необходимость вбухивать сумасшедшие деньги. В то же время я оправдываю повышенные инвестиции в тех случаях, когда клуб приглашает настоящую звезду. Я за, когда большие гонорары дают Ягру, Набокову, Зубову, Федорову, Яшину, Радулову. Эти игроки стоят тех денег, которые запрашивают.

— Давайте все-таки вернемся к клубным финансам. Мы каждое лето слышим о жесткой аттестации, о гарантиях, и затем из года в год получаем истории вроде той, что случилась в Тольятти. Чего же стоят все эти аттестации с гарантиями, если они ничего не гарантируют?

— Вы не правы. Аттестация клубов проводится на солидном уровне. Когда губернатор или председатель правления крупного акционерного общества ставит личную подпись под такими гарантиями, это дорогого стоит. Ведь они же не просто свой автограф там оставляют. Они ставят на кон свою репутацию управленца или бизнесмена.

— Чья репутация пострадала в случае с Ладой?

— АвтоВАЗа. Но гарантии — это же не просто письмо руководителя. Если структура коммерческая, то мы требуем, чтобы у нее были какие-то активы, стоящие за предоставляемой гарантией. Если это бюджет, мы требуем бюджетную роспись под соответствующими документами, а не просто письмо председателя правительства или министра финансов края. Документы всегда серьезные, но, увы, случаются форс-мажоры. Не в юридическом смысле слова, а в житейском. Случился кризис, все рухнуло — что тут поделаешь?

— Но ведь АвтоВАЗ не прекратил существование. Предприятие работает, выпускает и дальше свои "ведра с гайками".

— Нужно понимать, что хоккей, дворцы культуры и прочие подобные вещи для таких предприятий — непрофильные активы. И когда наступает кризис, коммерческие структуры спят и видят, как бы от своих непрофильных активов избавиться. Это жизнь, всем надо выживать. Вообще-то, в кризисный год мы ожидали худшего. Потенциально были готовы к потере четырех-пяти клубов.

— То, что рижское Динамо, несмотря на фактический коллапс латвийской экономики, только что отчиталось об успешном минувшем сезоне, вас не поразило? В КХЛ есть первый прибыльный клуб! Неужели ни в одном российском клубе менеджмент не в состоянии вести хозяйство так, чтобы отбивать не 10% своих затрат, а 105%, как латыши?

— Я думаю, что в ближайшие несколько лет идея прибыльного клуба в России — это утопия. Мы не можем заставить наших зрителей платить за билеты даже такие деньги, как в Риге. У наших клубов нет 20-тысячных дворцов, как в НХЛ. Это объективные факторы. А еще есть факторы правовые. Я считаю, что запрет для пивных компаний спонсировать хоккей стал для наших клубов серьезнейшим ударом. Пивовары могли бы поднять прибыльность клубов на порядок. По верьте, я знаю, о чем говорю. Тех денег, которые пивные компании были готовы инвестировать в качестве рекламодателей, уже хватало бы для того, чтобы мы часть прибыли могли распределять среди клубов, понижая их убыточность.