Самым первым пилотов Формулы-1, погибшим во время Гран-при чемпионата мира, стал аргентинец Онофре Маримон. Он разбился во время Гран-при Германии 1954-го года. Это была суббота, 31 июля, предквалификационные практические заезды. Вылет аргентинца с траектории легендарной Нордшляйфе стал трагическим – и открыл своеобразный формулический матриролог.
(Так начинались черные страницы Королевских гонок)
В 50-70-х завершали свою карьеру и жизнь на трассах много пилотов. Некоторые, как легенда британского периода Ф1 Джим Кларк, разбивались в других гоночных сериях, Грэм Хилл погиб в авиакатастрофе. Формула-1 всегда была опасным занятием и собирала свои жертвы даже за пределами автодромов. Что уж говорить о свободных практиках, квалификациях и гонках.
В 80-х годах ситуация начала меняться. После дичайшей гибели Жиля Вильнева на квалификации Зольдера-82 и Рикардо Палетти во время гонки в Монреале того же года Формула-1 надолго забыла о том, что такое смерть во время Гран-при. В 1986-м на тестах разбился Элио де Анжелис, но это было вне чемпионата. Во время соревнований на долгое время забыли о том, что такое летальный исход аварии. Вплоть до 1994-го года.
(Зольдер. Вильнев. Обратите внимание на белую фигуру на 15-й секунде. В современной Формуле-1 такое попросту невозможно)
(Монреаль. Палетти. Мистика, но именно перед этим Гран-при Канады автодром Остров Нотр-Дам был переименован в погибшего месяц назад канадца Жиля Вильнева)
Тот сезон в Королевских гонках был особенным. Ушел предпоследний великий пилот и чемпион 80-х, Алан Прост – и оставшемуся в гордом одиночестве Айртону Сенне было попросту не с кем гоняться. Изменились и условия – появились дозаправки, исчезла активная подвеска, благодаря которой и стали возможные феноменальные успехи Уильямс-Рено в первой половине 90-х. Той самой Уильямс-Рено, в которую после очередного мучительного сезона перешел второй трехкратный чемпион мира из Бразилии.
Но сезон для Сенны не задался с самой первой гонки. Норовистый Уильямс не слушался своего наездника. На стартовом Гран-при в своем родном городе Айртон стартовал с поула, но вылетел с трассы на 55-м из 71-го круга. Чьей вины больше в этом сходе – пилота или болида, сейчас сказать сложно, но недовольство стальным конем выражал не только сам пилот, а и Бернар Дюдо, творец гоночной славы Рено. «В этих поулах заслуга Айртона и только Айртона, но не машины», - сказал он тогда.
Следующий этап, Гран-при Пасифик на японской Танаке, завершился для бразильца еще быстрее – снова поул, но уже в первом повороте стартовавший с четвертого места молодой Мика Хаккинен аккуратно, хоть и без злого умысла, вытолкнул Сенну за пределы трассы. Как тут не вспомнить, что Мика в самой первой своей квалификации за Макларен умудрился обойти Айртона – а в 1994-м и вовсе занял его место.
Обе эти гонки выиграл новый фаворит, Михаэль Шумахер, который таким образом перед первым европейским этапом чемпионата опережал идущего вторым Рубенса Баррикелло (Джордан») на 13 очков, а самого Сенну на все 20.
29 апреля 1994-го года, в пятницу, болиды выехали на трассу автодрома Энцо и Дино Феррари, что в небольшом итальянском городке Имола, на первую квалификацию Гран-при Сан-Марино…
Перед началом сезона Сенна в одном из интервью достаточно пессимистично отозвался о будущем чемпионате. «Будет много аварий, и если все обойдется, то можно будет назвать нас счастливыми людьми». Не обошлось. Шла 16-я минута пятничной квалификации, когда новичок Больших призов, ставший неожиданным преследователем лидера, 21-летний Рубенс Баррикелло буквально взлетел над трассой на своем Джордане в повороте Варианте Басса.
(Имола. Пятница. Баррикелло)
Причина аварии – задетая обочина. После отмены активной подвески любая неровность трассы просто срывала болиды с асфальта – они становились неуправляемыми. Дебютант отделался легким испугом, сломав нос и повредив ребра. Хотя в момент аварии Рубиньо потерял сознание.
Айртон Сенна, опекавший своего молодого земляка (и наверняка втайне надеявшийся, что тот сменит его на вершине), пробрался к Рубенсу в медицинский центр. Именно пробрался – Айртону пришлось перелезать через забор. А потом еще и получать нагоняй от Фрэнка Уильямса и руководства гонки. Те даже пригрозили санкциями за такое поведение.
Субботняя квалификация. 19-я минута. Еще один новичок Формулы-1, австриец Роланд Ратценбергер, проводящий только третью гонку в карьере, срывается с трассы и бьется левым боком об ограничитель. После того, как болид наконец-то остановился, гонщик так и остался сидеть в кокпите, чуть склонив голову вперед и вправо. Словно размышляя над причиной аварии…
(Имола. Суббота. Ратценбергер. Мистика, но поворот, в котором он разбился, носит имя – Жиля Вильнева!)
Формулический мир был потрясен. 12 лет на трассах не случалось ничего подобного. Во время этого Гран-при в пелотоне оставалось только два пилота, которые еще застали гибель Вильнева и Палетти – это два итальянца, Микеле Альтоберо и Андреа де Чезарис. Остальные уже не представляли, что такое смерть в Формуле-1.
Что говорить о пилотах, если сам Мюррей Уокер, легендарный комментатор (работавший во время того Гран-при на BBC), вещавший с этапов чемпионата мира еще с начала 70-х, с трудом смог выдавить из себя в эфир слова о гибели Ратценбергера.
После 1 мая Мюррей Уокер сказал то, что вы можете прочесть в названии этой статьи. «Это самый черный день в истории Гран-при, который я помню». Комментарии к этой фразе излишни…
Узнать, что чувствовал во время того уик-энда Айртон Сенна, сейчас не представляется возможным. Но те, кто видел его тогда в Имоле, говорили позже о его крайней подавленности. Девушка Сенны, Адриана Галистеу, разговаривавшая с ним по телефону (сама она находилась на родине, в Сан-Паулу), рассказала, что Айртон даже не хотел стартовать в воскресенье.
А Джулиан Джекоби, занимавшийся всеми делами Сенны, был шокирован встречей со своим клиентом поздним субботним вечером в отеле. Айртон, чуть ли не образец аккуратности в одежде, шел по коридору в помятой пижаме. Он сказал Джулиану только одну фразу: «Я только что говорил с Фрэнком (Уильямсом – авт.)». Тайну этого разговора он унес с собой в могилу менее чем через сутки, а второй участник разговора молчит и по сей день…
Сенне в том сезоне явственно не хватало Проста. И как самого главного, точнее, единственного достойного соперника, и просто как человека, как друга, которыми они собирались стать. Во время воскресных свободных заездов Айртон даже передал привет Алену в прямом эфире.
(Имола. Воскресенье. «Особенный привет моему дорогому другу Алену. Мне тебя не хватает, Ален». Во время своего великого соперничества они никогда не говорили друг другу таких слов)
И вот он старт. В анналах истории остался видеоролик, который прекрасно иллюстрирует настроение Сенны перед началом гонки. Честно говоря, слова «Он все предчувствовал» сами просятся на язык, бумагу, клавиатуру…
(Имола. Воскресенье. Сенна перед самым стартом гонки)
Старт Сенне удался, стоящий на втором месте первого стартового поля Шумахер остался позади. Но за спинами двух лидеров гонки разворачивалось еще одно драматическое действо. Второй пилот Бенеттона Юрки-Ярви Лехто заглох на своем стартовом поле – и его на всей скорости протаранил Лотус Педро Лами.
(Имола. Воскресенье. Старт гонки, авария Лехто-Лами)
Машина Лами после сноса задней части болида Лехто представляла собой ужасное зрелище, но Педро как ни в чем не бывало выбрался из кокпита и борденько побежал в боксы. Да и Лехто отделался очень легко – в 2001-м на немецком Лаузитцринге Алессандро Занарди протаранили почти в такой же манере (только не в зад болида, а в бок). Результат – потеря обеих ног…
Но без жертв не обошлось. В результате аварии осколками от болидов были ранены три зрители, один из которых от полученных травм впал в кому. На трассе тем временем появилась машина безопасности (ошметки прямо на стартовой прямой могли спровоцировать еще не одну аварию), тяжелая атмосфера, нависшая над трассой, начала рассеиваться. Пока пилоты наматывали круг за кругом в хвосте пейс-кара, комментаторы BBC даже успевали пошутить и посмеяться на различные темы. Ничего, как говорится, не предвещало…
(Небольшое лирическое отступление автора. Я хотел посмотреть видеозапись Имолы-94 давно. Наверное, в тот самый первый день, когда я узнал о существовании Формулы-1 – вечером 1 мая 1994-го после выпусков новостей – появилось это желание. Но все как-то откладывал и откладывал. И вот наконец-то нашел видео, скачал, уселся смотреть.
Очень тяжело. Смотришь и понимаешь – до трагедии остается все меньше и меньше, а ты не можешь ничего изменить. Только фиксируешь взглядом и слухом все то, что происходит – в надежде поймать, найти ту ниточку, потянув за которую, все станет ясно. Авария на старте – если бы не она, не выехал бы пейс-кар, резина бы за пять кругов не остыла, и управляемость Уильямса не была бы такой плохой. Или сам старт – обойди Сенну Шумахер, может, не было бы такой нервозности у Айртона, которая всегда присутствует у лидера, который чувствует, что его вот-вот обгонят, но предугадать сам момент…
Вот так думаешь, думаешь – а потом понимаешь, что все это бесполезно. Ведь все это было почти 16 лет назад, и Имола изменилась, и в пелотоне осталось всего двое из той Формулы, и Сенну уже стали потихоньку забывать… Хотя вот последняя фраза, скорее всего, будет неправдой. Есть в Рунете сайт, посвященный Айртону – senna.ru. Собственно, оттуда я и взял полное видео гонки. Так вот – последние записи на форуме этого сайта датированы сегодняшним числом, тем днем, когда я пишу этот материал (29 января). И наверняка будут появляться все новые и новые)
За время, пока пилоты плелись за машиной безопасности, не случилось ничего. Разве что Эрик Кома на Ляруссе сошел из-за каких-то проблем с болидом. После пятого круг был дан рестарт – и Сенна с Шумахером сразу же оторвались от преследователей. Следом за ними на почтительном расстоянии ехала Феррари Герхарда Бергера, а чуть поодаль австрийца – плотная группа, состоящая из Хилла (Уильямс-Рено), Френтцена (Заубер-Мерседес), Хаккинена (Макларен-Мерседес) и Ларини (Феррари).
Дуэт лидеров был уже настолько привычен и обычен, что камера BBC не успела схватить в прямом эфире тот самый роковой момент, когда возглавлявший пелотон Айртон Сенна сорвался с вершины левого поворота Тамбурелло и влетел прямо в стену. Стюарды тут же замахали желтыми флагами, а спустя короткое время – и красными, сигнализировавшими об остановке гонки. А трехкратный чемпион мира так и остался сидеть в полуразрушенном кокпите, немного склонив голову вперед и вправо. Словно размышляя над причиной аварии…
Вот он, последний круг в истории бразильского гонщика Формулы-1 Арйтона Сенны да Силвы.
(Имола. Воскресенье. Последний круг Сенны)
(Имола. Воскресенье. Последний круг Сенны. Компьютерная модель)
Собственно говоря, на этом можно было бы поставить точку. Но есть два вопроса, которые до сих пор многим не дают покоя. Первый – радовался ли на подиуме Михаэль Шумахер.
Вот видео, которое даст ответ на этот вопрос.
(Имола. Имола. Воскресенье. Сенна и подиум победителей)
Имел ли немец моральное право на такое проявление эмоций в тот момент? Не нам из 2010-го года судить об этом. Да и в тот момент пилоты, скорее всего, не знали ответа на второй, главный вопрос – как, когда и почему умер Сенна.
О возможных причинах аварии за неполных 16 лет было написано и сказано очень много. Наверное, даже слишком много. Формальный, официальный итог трагедии был подведен в 15 часов 16 декабря 1997-го в Имоле, судьей Антонио Констанцо. Вот текст, который он зачитал:
«Согласно статье 530 Уголовного кодекса Италии оправдываю подсудимых Фрэнка Уильямса. Патрика Хэда и Эдриана Ньюи по причине отсутствия доказательств вины: оправдываю подсудимых Федерико Бендинелли, Джорджио Поджи и Ролана Брюинсереда, поскольку в их действиях не обнаружено состава преступления. Устанавливаю 90-дневный срок для подачи апелляции, как защитой, так и обвинением, если таковая покажется необходимой».
Причина смерти так и осталась нераскрытой. Наиболее вероятной является версия о рулевой колонке. Перед Гран-при Сан-Марино Айртон, недовольный расположением руля в кокпите, попросил механиков поднять его немного выше. Те разрезали рулевую колонку, вставили внутрь трубу меньшего диаметра (удлинив колонку за счет этого), сварив места соединения старой и новой детали. Но в тот самый момент, когда Сенна собрался поворачивать налево, сварочные швы не выдержали – и руль попросту провернулся в колонке. А колеса, которые оказались неуправляемыми, продолжили свой путь прямо.
Возможно, все было не так – и колонка просто поломалась. Или Сенна потерял сознание от перегрузки в 4-4,5 G. Или Айртон перегазовал, наехал на какую-то кочку, прижимная сила (вспомните об отсутствии активной подвески) исчезла, и автомобиль просто бросило в стену. Или наоборот – болид Уильямс зацепил днищем ровный участок асфальта, спровоцировав таким образом дальнейший полет.
Формально и официально Айртон Сенна умер в медицинском центре. Возможно, это и не так – ибо итальянские законы предписывают в результате смерти на трассе отменять гонку и закрывать автодром для расследования, а этого не желал, наверное, никто. И с самой смертью не ясно: официально признано, что Сенну убил кусок подвески, оторвавшийся от болида, пробивший шлем гонщика и нанесший травму головы, несовместимую с жизнью – но существует версия о переломе основания черепа, произошедшем в момент удара из-за чудовищных перегрузок.
Ясно одно. Айртон Сенна покинул этот мир 1 мая 1994-го года. Покинул его в ранге трехкратного чемпиона мира и лидера своего самого последнего Гран-при. А в его болиде был найден смятый и окровавленный австрийскй флаг (существует версия, что флаг нашла в рукаве комбинезона медсестра в госпитале – и здесь разночтения!). Победа, которую Сенна хотел одержать в тот день, посвящалась не ему самому, не его команде, так нуждавшейся в зачетных очках – а погибшему за день до этого Роланду Ратценбергеру. Гонщику, проводившему всего третью гонку в своей формулической карьере, и с которым Сенна, может, никогда и не общался. Но в этом и был весь Айртон – человек, для которого гонки и все, что с ними связано, были превыше всего. Такие, как он, в 60-70-х останавливали свои болиды и бежали спасать своих коллег-соперников из перевернутых и горящих болидов, не думая о потерянных очках. Сенна хотел подарить своему коллеге по столь опасному ремеслу ту победу, которой у него никогда не было. А подарил свою жизнь.
Но история на этом не завершилась. Можно сказать, что в какой-то степени она только началась. Четвертое место на финише той Имолы занял 25-летний австрийский пилот Заубер-Мерседес Карл Вендлингер. Через две недели, 14 мая, во время квалификации Гран-при Монако он попал в страшную аварию, пролежал несколько недель в искусственной коме – но сумел вернуться в Формулу-1, где, правда, провел всего несколько гонок.
(Монако. Суббота. Квалификация. Авария Вендлингера)
Все эти аварии подвигли руководство Формулы-1 и ФИА на активную борьбу за безопасность пилотов. Начали посредством новых поворотов замедляться трассы, появились широкие полосы безопасности, с 2001-го года в Формуле-1 применяется система защиты шеи и головы (вот тот смешной «воротник», который мы сейчас видим на всех гонщиках – и отсутствие которого, по неофициальной версии смерти, спасло бы Айртону жизнь). Та Формула, в которой нет остроты и обгонов – она оттуда, из Тамбурелло.
Гран-при Сан-Марино, те четыре аварии и две смерти, навсегда изменили лицо Формулы-1. Она уже никогда не будет такой, как раньше, до 29 апреля – 1 мая 1994-го года. Ведь тогда, ДО, смерть такого гонщика, как Сенна, нельзя было даже представить. Теперь же, ПОСЛЕ – это суровая реальность. И именно эта суровая реальность, может быть, спасла жизнь Мике Хаккинену в Аделаиде-95, Михаэлю Шумахеру в Сильверстоуне-99, Фелипе Массе на Хунгароринге-2009. Тому самому Шумахеру, который на пресс-конференции после Гран-при Италии 2000-го разрыдался в ответ на вопрос – что вы чувствуете сейчас, догнав по количеству побед Айртона Сенну.
(2000. Монца. Пресс-конференция после гонки)
Он все это время боролся не только с Хиллом, Вильневом, Хаккиненом, Култхардом, Френтценом – но и с Сенной. Боролся и хотел победить его, пусть и в заочном споре.
А, значит, Сенна не умер тогда, 1 мая 1994-го. Значит, он жив и сейчас. И все это – и даже Имола-94 – было не напрасно.
(Айртон Сенна – великий человек и великий чемпион)
